По мере того как Ноэми приближалась к своему кабинету, ее бешенство росло, а когда она, готовая взорваться, открыла дверь, ее не смутило даже присутствие коллег из другой группы. Один из них представился, дружески протянув руку:
– Привет. Капитан Ронан Скалья, служба судебной полиции, Девяносто третий департамент. Мы сотрудничаем с твоим заместителем по делу…
Ноэми бесцеремонно перебила его:
– Потом. Департаментские, вон отсюда. Собрание группы.
Флики из Сен-Сен-Дени были наслышаны о том, какой нагоняй от нее можно схлопотать, а также о том, что это делается без посторонних глаз. Они покинули помещение, не дожидаясь, чтобы их попросили дважды.
Оставшись наедине со своей группой, Ноэми швырнула рапорт в лицо Адриэлю. Хлоя и Жонатан опустили глаза и стиснули зубы – они, очевидно, были в курсе и явно против принятого решения.
– Почему? – выкрикнула Ноэми. – Потому что ты не способен бросить калеку? Станешь меньше себе нравиться, так, да? Или у тебя просто яиц нет?
– Это временно, – начал было Адриэль.
– Временно, твою мать, сукин ты сын! Знаешь, как это будет? Как только я вернусь, меня запихнут в шкаф с бумагами. Ты просто даришь им время, чтобы они успели построить какой-нибудь покрепче, чтобы я из него не вылезла. Черт, с каким удовольствием я размозжила бы тебе башку!
Адриэль в этом не сомневался, он был уверен, что она вполне могла бы и одолеть его – в таком-то бешенстве.
Уже второй раз за день Ноэми с размаху хлопнула дверью, оставив за ней отныне расколовшуюся команду. Смущенный Адриэль попытался по возможности завладеть вниманием группы.
– Ладно, зовите департаментских. Не будем возвращаться к тому, что произошло.
– Не волнуйся, начальник, – с притворным уважением ответила Хлоя. – Мы не намерены иметь ничего общего с твоей подлостью. Сукин сын.
14
Ночь стала чередой кратких провалов в сон и панических пробуждений. Стоило Ноэми погрузиться в дрему, ее вновь и вновь посещало одно и то же сновидение.
Длинный, идущий вниз тоннель, совсем темный – чернее, чем китайская тушь, почти доводящий до головокружения. Она не способна повернуть назад, ощущает сильные руки, которые толкают ее вперед, во мрак. Она неуверенно делает шаг за шагом в невидимое. Затем где-то вдали обнадеживающее мяуканье – это ее оживший нарисованный кот.
Его лапы ни на что не опираются. Кот парит. Его глаза цвета желтого янтаря зажигаются, пронзают тьму ярким сиянием, мощным, словно два прожектора, указывают ей путь, на который она не отваживается шагнуть. Ей хочется отступить, но кот рычит, прыгает и вцепляется ей в лицо.
Утром, прежде чем позвонить Мельхиору, Ноэми надела широкие белые льняные штаны и растянутую футболку. Пока лежащий на кровати ноутбук искал связь, она