– Катастрофа…
Это можно было обсуждать бесконечно. Скандалы прошлого, будущего, изменения моды на рюши и планы на летний отдых. И впервые Вальпурге казалось, что она наконец обрела ту легкомысленную часть жизни, которую до этого для себя закрывала.
На следующей неделе, в начале ноября, состоялся первый выезд Вальпурги «в поле». Верхом на Голубке она рассекала море отцветшей осоки и пушицы, и тёмные тучи неслись над горизонтом гор быстро, как спасающийся бегством уж. Конь был одет в высокие кожаные ногавки: они защищали его от венчиков копыт до колен. Любая дворянская лошадь выходила в дикую местность только так. Да и сама Валь выбрала высокие ботфорты и плотный плащ не только от дождя.
Змеи кусали всех, и дворян, и простолюдинов, и местных, и чужих, и людей, и животных. Но была некоторая связь между тем, насколько верен был Змеиному Зубу человек, насколько он уважал змеиный род и насколько честно служил змеиному дворянству, и тем, как часто его кусали.
И насколько смертельно.
Высохшие к зиме стебли травы, сломанные и придавленные, образовывали круг, в котором лежал труп тарпана. Вороны уже выклевали бедолаге глаза, а его нос и уши объели вездесущие летучие змеи. Но падальщики не успели далеко зайти, потому что тарпан пролежал здесь всего одну ночь.
Голубок зафыркал при виде мертвого сородича, а кони Рудольфа и криминалиста Джоска Ти-Малини даже не подали вида, что их что-либо смущает. Оба спешились. Лишь Валь оставалась в седле, поглаживаниями успокаивая впечатлительного скакуна.
– Вот и он – конь купца, мистера Морика Диабаза, даже фамильный уж на шорах нарисован, – представил сэр Джоск. Он больше походил на сыщика, чем неповоротливый Рудольф, и его глаза цвета тюльпанового бутона бегали по месту преступления. – Мы здесь всё уже осмотрели рано утром, и ничего не изменилось.
Рудольф кивнул и тяжело посмотрел на Валь.
– Давай, мы должны понять, можно ли выяснить, кто виновник.
Баронесса аккуратно опустилась на землю и дала Рудольфу подержать поводья Голубка, а сама прошла по примятой траве. Картина гибели купца вырисовывалась жутковатая: от боли он метался туда-обратно, таская за собой коня, и в итоге упал где-то здесь. Коню досталось тоже, но ему хватило и одного укуса. Тогда как тело самого погибшего было всё истыкано мелкими зубами некоей змеи, в длину не превышающей сантиметров девяносто. Хорошо, что его удалось рассмотреть заранее.
– Ну, как я и говорила, судя по рваным следам некоторых из укусов, мистер Диабаз пытался оторвать от себя змею, – протянула Валь. – С учётом того, что места укуса не опухали, а смерть наступила от паралича…
Она остановилась над трупом тарпана и несколько