Наутро к завтраку опять явились лорд Герман и леди Дала. И их свинцовый взгляд без конца укорял жену, что выставила мужа идиотом на публике, а сам муж пространно нудел о том, как тяжело жить в семье, неспособной считаться с его мнением.
Опять оставалось лишь делать вид, что всё в порядке.
– Я сожалею, но у меня сегодня болят колени, и я поэтому попробую принести пользу общему делу как-то по-другому, – соврала Валь, когда леди Дала поинтересовалась, ждать ли её сегодня в морге.
– Общее дело таким образом не сдвинешь ничуть, – проворчала старуха, кутаясь в свою всё более и более ветхую шаль. Она была всё ближе к тому, чтобы прямо назвать невестку бездельницей.
«Да, но кто-то же должен спасать нашу репутацию», – сердито отвечала ей Валь в своей голове. Она надела простенькое, но очень уместное для дождливого октября бурое платье оттенка известковой глины, чёрную шляпку с песочной лентой, прихватила с собой Сепхинора и зонт. И отправилась к перекрёстку ожидать почтовый экипаж, чтобы поехать в Брендам.
Многие змеиные дворяне жили за городом, в больших поместьях. Но без собственной коляски объехать их было бы невозможно, зато навестить центровых друзей – вполне посильно. Сперва она отправилась к Финнгерам, кузенам её управляющего банковским счётом, и выпила с ними чаю. Она пыталась деликатно загладить случившееся и вкратце описать, что, наверное, Глен просто переутомился, и весь этот шум не должен считаться чем-то серьёзным. Потом, сражаясь с ливнем с помощью чёрного зонта, они с Сепхинором дошли до Ориванзов, и там перекусили, обсуждая погоду. И приём, конечно же. Приём был отличным, но Глен просто переволновался. Столько заказов! К счастью, у Ориванзов была весьма радушная невестка, леди Кея, которая охотно поддерживала с нею разговор. Хотя Вальпурге она невольно казалась глуповатой, так уж податлива и вечно восторженна она была.
Потом они пообедали у старушки Олуаз и после этого застряли опять в особняке Хернсьюгов. В отличие от Одо и Луазов, Хернсьюги будто поменялись ролями: их молодёжь чаще можно было встретить далеко в предместьях, в крепости Хернсьюг, тогда как леди Люне предпочитала проживать в городской резиденции. В их хоромах, разграниченных настоящими колоннами и щедро украшенных парчой, Валь всегда чувствовала себя несколько странно. Будто возвращалась к дворцовой жизни. Служанки у леди Люне менялись так часто, что она перестала пытаться их запоминать, и только лакей Бен оставался на своём посту не первый десяток лет. Словом, когда они прибыли, Валь сперва поздоровалась только с ним – единственным знакомым лицом. Зато Сепхинор с восторгом убежал передавать Хельге самую страшную историю.
Валь долго говорила с леди Люне о воспитании детей, но потом, когда старушка пошла принимать лекарства, смогла сменить её общество на компанию леди Катраны. Прекрасная и свежая, как распустившийся под дождём цветок, леди Винс Хернсьюг явно была взаимно рада встрече с Вальпургой. Чудно было глядеть на неё.