– Я говорил, что не надо было ехать сюда, – процедил Глен. Он преисполнялся жаром гнева, будто древний вулкан в Доле Иллюзий. – Опять из-за твоей упертости это происходит!
«Да будь ты проклят», – подумала Валь. Она уже не могла унять ненависть в душе. Снова он перебрал и с кем-то решил схлестнуться среди других таких же пьяниц. И испортить всё, что она пыталась наладить долгими дипломатическими беседами!
Только бы на них перестали смотреть.
– Подожди нас у катафалка, – взмолилась она. – Я заберу Сепхинора, и мы уедем. Прямо сейчас. Обещаю.
– Конечно, уедем. И поторопись, – прошипел Глен, вырвался из её рук и пошёл, сердитый, к конюшням.
В чём-то он был прав. Его вообще нельзя было показывать приличным людям, особенно в выходные. Валь вся кипела от ярости, но ей пришлось вежливо объясниться с хозяевами, что барон притомился и хочет вернуться домой.
Чтобы работать над стелами, статуями и надгробиями, конечно же! Не все свидетели этого безобразия решат, что Моррва потеряли достоинство, но слух о негодном поведении Глена точно дойдёт до тех, кто должен был вложить основные суммы. Повлияет ли это на их решение? Опять теперь не спать и гадать, думая, что о них толкуют на чаепитиях и семейных встречах!
Она не разговаривала с мужем до конца дня и позволила Сепхинору, подавленному скандальной обстановкой, спать сегодня с ней в её комнате. Оба одетые в белоснежные хлопковые ночные рубашки, они казались двумя приведениями, пока готовились ко сну. В итоге Сепхинор завалился носом в чёрные подушки, и Валь затушила свечу, чтобы не мешать ему засыпать. А сама принялась распускать свою змеиную косу: сложный гребень, который она подняла на макушке, тянулся хвостом вниз до самых колен. Длинные волосы были и привилегией, и обязанностью островных дворян. Каждый вечер она распускала причёску и вновь сплетала на ночь, чтобы наутро пряди не спутывались и оставались волнистыми. Она сидела, вслепую перебирая локоны длинными пальцами, и наконец Сепхинор шепнул ей:
– Ма?
– Да, мой хороший? – она обернулась к нему, понимая, что ему тоже не даёт покоя то, что произошло.
– Ты не устаёшь? – неожиданно спросил мальчик. – Может, чёрт с твоими косами? Давай спать?
Валь благодарно заулыбалась и помотала головой.
– Нет, милый, мне утром будет в десять раз больше работы их разбирать, если я сейчас не доделаю.
– Ни у кого нет таких длинных волос, как у тебя. Может, тебе тоже укоротить?
– Нет, – снова покачала головой Валь. – Я из Видиров. И ты тоже наполовину Видира. Мы образец змеиной знати. Мы высокие, мы осанистые, мы белокожие, наши косы длиннее, чем хвосты питонов. Иногда это непросто, но мы должны гордиться образом, данным нам родителями и Богами.
– И