Талия вскочила, простыня выскользнула из онемевших пальцев. Граф Эшкомбский?..
Несмотря на то что со дня помолвки прошла неделя, у Талии до сих пор не укладывалось в голове, что они обручены. Более того, последние несколько дней Талия убеждала себя, что в конце концов граф Эшкомбский поступит так же, как его брат.
Каждое утро Талия просыпалась с мыслью, что сейчас откроет газету «Лондон таймс» и прочтёт, что граф Эшкомбский отменил необдуманную свадьбу – несмотря на угрозу скандала.
Тогда для чего он пришёл?
Объявить о своём решении лично? Но зачем? Гораздо проще было бы написать письмо, это избавило бы обоих от неловкой сцены.
Поняв, что пауза затянулась, Талия нервно прокашлялась.
– Вы сказали, что отца нет дома?
Андерсон чуть наклонил голову:
– Граф желает говорить с вами, мисс Добсон.
– Ах вот как. – Талия нехотя сняла передник, прикрывавший муслиновое платье, самое простое, в цветочек. – В таком случае проводите его в гостиную.
Дворецкий поклонился, не сгибая спины:
– Будет исполнено.
Андерсон уже шагнул за порог, как вдруг Талия спохватилась – она совсем позабыла об обязанностях гостеприимной хозяйки. А ведь гувернантки ей с детства только об этом и твердили.
Впрочем, Талии редко доводилось применять полученные знания на практике.
К грубияну Сайласу Добсону и его неуклюжей дочке гости не заглядывали. Лондонское общество предпочитало вообще не вспоминать об их существовании.
– Извините, Андерсон…
– Да, мисс?
– Скажите миссис Найт, чтобы подала графу чего-нибудь выпить.
– Разумеется.
Хотя аскетичное лицо дворецкого оставалось бесстрастным, в его отрывистом кивке промелькнул намёк на одобрение.
Когда Андерсон удалился, Талия вымыла руки и поправила синий поясок под грудью. Затем нехотя покинула бельевую.
К тому времени, как она дошла до большой гостиной, сердце бешено колотилось, а ладони вспотели, но Талия решительно шагнула в комнату, обставленную блестящей от лака мебелью с алой обивкой. Талия боялась, что, если будет медлить, так и не решится войти и сбежит, как жалкая трусиха.
Впрочем, идея побега начинала казаться всё более притягательной. Особенно при виде высокого, золотоволосого мужчины, от одного взгляда на которого сердце каждый раз замирало.
Этим утром граф Эшкомбский был облачён в безупречно сидящие голубой сюртук и серебристый жилет. В непринуждённой позе он стоял возле разукрашенного резьбой камина, и его элегантность ещё сильнее подчёркивала царящую вокруг безвкусицу – позолоченные потолки, расставленные в каждом углу огромные китайские вазы…
При виде Талии граф застыл и окинул её слишком пристальным, каким-то хозяйским взглядом.
Талия смутилась: она вдруг почувствовала, что выглядит совершенно неподобающим образом.