– Но если это принять, это в твоей жизни и останется. С нами лишь то, на что мы сами согласились! – всхлипывая, умничала Нина.
– Да не соглашайся ты сколько хочешь! Что от этого изменится? Ничего. Ты должна вырастить сына.
– Эй, что там у вас?! – раздался снизу строгий голос дружинника, патрулирующего улицы.
– Да ничего, генерал! – усмехнулась уже изрядно захмелевшая Матрена. – Тут вот дура прыгать собралась, думает, что убьется!
Пока Нина пыталась на каблуках дойти до проема, через который вышла на крышу, подоспели несколько дружинников. Они грубо заломили ей руки. Потом один из них двинулся по направлению к Матрене.
– Э-э-э… Не-не, кавалер, без объятий, я сама пойду! – Матрена выставила перед собой расправленные ладони. Одним большим пальцем она удерживала горлышко бутылки, а средним и указательным пальцами второй руки – самокрутку.
Нина брыкалась и верещала, но ее затолкали в кузов патрульного аэромобиля. А Матрена так и осталась стоять на улице.
– Допрыгалась? – усмехнулась захмелевшая ведьма и побрела восвояси.
Нину привезли в Центральное отделение больницы для душевно нестабильных. И, прежде чем она попыталась протестовать, ее усыпили инъекцией. Она открыла глаза в палате с белыми, обитыми чем-то мягким стенами. Попыталась кричать и звать на помощь, но к ней никто не подошел. Обессиленная, она забилась в угол. Как вдруг дверь открылась, и вошла женщина-врач на вид лет пятидесяти.
– Я задам вам несколько вопросов. Отвечайте на них только правду. Ваше имя и фамилия? Адрес проживания?
– Творогова Нина Витальевна. Проживаю со своими родителями в доме номер 10 по улице Пушкина.
– Сколько вам полных лет? – произнесла врач, не переставая что-то писать.
– Тридцать два.
– Правда ли, что вы пытались сброситься с крыши сегодня ночью?
– Да. Но я не прыгнула! Я уже передумала, когда меня схватили! – попыталась оправдаться Нина.
– Успокойтесь, пожалуйста. Иначе я вызову санитаров.
Нина тихо заплакала. Врач, не переставая писать, произнесла ровным голосом:
– В вашей крови обнаружены следы успокоительных и алкоголя. Вам придется остаться здесь до конца процедуры разбирательства.
– Но у меня сын, моя семья не знает, где я…
– Успокойтесь. Им сообщат. Сейчас это не самая большая ваша проблема. Суицид – это очень серьезно.
– Что со мной будет?
– Решит врачебная комиссия, – врач так же бесцеремонно вышла вон, оставив Нину рыдать на полу.
Глава VIII
Заложники ситуации
1
В назначенный день секретари гильдий собрались в зале заседаний. Некоторые из них выглядели несколько эпатажно. Это любопытно! Не зная никого, можно было смело предположить, кто какую гильдию представляет. Взаимосвязь формы и содержания налицо! Серьезный мужчина с глубокими складками на лбу, сидящий во втором ряду, оперев голову на ладонь с двумя выставленными вверх пальцами, –