– Ладно, виноват.
– Учти, Андрюха, – тихо произнес Наган, – мы с тобой давно кореша и так далее, но я тебе сразу скажу. Если надо, помогу одеться, похавать, с ложки покормлю, как младшего братишку. Но к штанам твоим не притронусь. Хер твой держать не собираюсь, на толчок сажать не буду и между булок, чтобы подтереть, не полезу. Это западло. Усек?
– Я понял тебя, Наган. Но тебе не придется даже.
– Почему?
– Если захочу в сортир, нужно просто позвать кого-нибудь из лазарета. Медики обязаны помочь мне, ведь я все еще здесь числюсь. Но я планирую пока держать кишки пустыми.
Андрей прилег на шконку, но одна из безвольных рук оказалась под ним. Он стал елозить, пытаясь туловищем подвинуть ее, но у него не получалось. Наган подошел и помог ему, поправив конечность.
– Спасибо, дружище, – тихо произнес Андрей.
– Проехали.
В эту холодную ночь – последнюю ночь Андрея в стенах ненавистной ему тюрьмы – на дороге перед железными воротами стояли машины скорой помощи и полиции. Их проблесковые маячки озаряли высокие заборы с колючей проволокой и сторожевую вышку.
Санитары упаковали мертвое тело Бродяги в черный мешок, затем погрузили его в машину.
Снайпер-надсмотрщик – тот самый Салага, потому что все еще продолжалось его дежурство, – с интересом наблюдал за действиями сотрудников полиции. Те что-то бурно обсуждали с санитарами у машины скорой помощи.
Затем один из полицейских с черной папкой в руках подошел к сторожевой вышке и крикнул надсмотрщику:
– Слышь, друг! У бедолаги руки обглоданы до костей. Это он сам себя погрыз, что ли?
– Так точно, – ответил Салага. – От потери крови потом умер.
– Жесть какая. А чего не помогли ему?
– Не имею права оставлять пост.
– Других бы позвал. Врача вашего, например.
– Все, что за территорией, никого не колышет.
– Это понятно. – Полицейский почесал затылок, затем махнул рукой. – Ладно, черт с ним. Напишем в протоколе, что на него волки напали.
– Да, их тут полно по ночам! – крикнул Салага. – Только следы от его укусов другие ведь.
– Придумаем что-нибудь, не впервой.
Полицейский отошел к коллегам.
Машина скорой помощи с выключенными проблесковыми маячками быстро умчалась за холм, разрезая ночь светом фар.
Следом уехали сотрудники полиции.
Так закончилась история Бродяги.
Наган накинул серую тюремную рубашку на плечи Андрея, а затем начал бережно всовывать его безвольные конечности в рукава. Помимо рубашки Андрей был в серых тюремных штанах с вдетым ремнем и зашнурованных ботинках.
– Хавать небось хочешь? – спросил Наган.
– Не-а.
Наган начал аккуратно застегивать пуговицы рубашки Андрея.
– А стоило бы хотеть. С процедуры не ел ведь.
– На воле объемся до отвала.
Наган достал из тумбочки яблоко и поднес его к лицу Андрея.
– Кусай.
– Да не хочу я.
– Кусай,