Восходящее солнце Астерии: Священное Древо. Наталья Федюшина

но никто не решался задавать нужные вопросы. Сейчас их накопилось предостаточно, чтобы приоткрыть завесу тайн.

      Чаннинг долго молчал. Было похоже, что он не знал с чего стоит начать. Рассказывать о мальчике, который рано стал сиротой, было бессмысленно. Ему вряд ли хотелось видеть жалость в моих глазах. И чем он мог удивить девушку, которая сама лишилась родителей, когда ей исполнилось шесть. Ему же было на восемь лет больше. Это я уже слышала в ходе разговора, но не со мной. Его история собиралась в мыслях по крупицам с помощью кошачьего духа и случайно брошеных фраз. Про мать Чаннинг ничего не мог сказать дурного, кроме того, что она умерла при родах брата, а вот отец успел изрядно попить у своих сыновей кровь. Граф Уэльсон только с виду казался добропорядочным семьянином, а на самом деле ловелас и повеса. Не успело остыть ложе от тепла жены, как он начал приводить в дом женщин сомнительного происхождения. Все, что граф любил, измерялось слитками и хранилось в ящиках под поместьем. Чаннинг явно не хотел рассказывать и то, как защищал брата от ударов хлыстом, подставляя свою спину. Раны на теле зажили после обряда, но на сердце так и остались гнойные рубцы. Чаннинг не желал рассказывать, как радовался, когда получил извещение о смерти. Он пришел на кладбище в белом костюме и радостно похлопал брата по плечу. Сейчас Чаннинг считал себя глупцом, но тогда ― счастливым ребенком. Ему достались все деньги, поместье и лучшие места в карточных клубах. Бордели открыли свои двери и ублажали все желания, о которых он даже не знал. В то время Чаннинг редко видел брата. Густой туман и пары алкоголя резали взгляд. Благодаря своей хватке, он смог удержать поместье и втрое увеличить капитал всего за пять с лишним года. Волк ― стал не просто гербом семьи. Когда Чаннинг повзрослел, его боялись и обходили стороной. Все, кроме белокурого ангела.