– Он говорит, что это другое, Ваше величество, – (забывшись, двуногий иногда обращался к хозяйке с чужеземным титулом). – Что у них женщины рожают и кормят детей, готовят еду и радуют глаз мужчин, а не ведут войны. А их ведуньи исцеляют болезни, а не насылают их, – карие глаза двуного полыхнули злостью. – Госпожа, за эту дерзость…
– Переводите и не отвлекайтесь, Линтьель. Спросите, почему же он тогда приехал на мой зов.
– Потому что хочет получить обещанное, – выслушав ответ, сказал двуногий. Его гибкие, затянутые в перчатку пальцы скрылись под плащом; Ао знал, что он теребит рукоятку кинжала. – Он говорит, что его народ потерял надежду. Что Чёрная Немочь никого не щадит и выкашивает лучших всадников. Что она забрала его отца и мать, и двух жён, и сына-первенца… И сестру, которая плясала в рассветы, приветствуя солнце… Кажется, так, Ваше величество, но я не знаю, что это значит.
– Что-то важное, надо полагать, – задумчиво протянула хозяйка. Ао чувствовал, что она смотрит прямо в скуластое, застывшее от отчаяния лицо чужака.
– Да, должно быть. Он сказал, что это навлекло несчастье на его семью… И, Ваше величество…
– Да? Передавайте всё, что поняли.
– Всё Шайальдэ ненавидит северную ведьму, говорит он, – с усилием процедил двуногий и крепче стиснул кинжал. – Они думают, что Немочь наслали на Обетованное Вы своим колдовством и… те, кому Вы служите.
– Как он назвал меня, Линтьель? – совершенно ровным тоном уточнила хозяйка, глядя только на чужака. – Не ведьмой, верно? Это было другое слово.
Двуногий опустил голову, и отросшие чёрные прядки закрыли ему лицо. Щёки покраснели, как ткань дорогого плаща.
– Блудливой девкой, моя госпожа.
– Что ж, – помедлив, сказала хозяйка. От неё запахло злым смехом и немного – грустью. Почти как рядом с братом мужа и старым большим королём. – Скажите, что настают иногда и такие времена, когда приходится принимать помощь от блудливых девок. И поинтересуйтесь, почему его прозвали Левшой.
Выслушав перевод, чужак вместо ответа поднял и показал правую руку. От него разило стыдом и застарелой болью. Ао лишь сейчас увидел, что кисть руки высохла, будто ветка мёртвого дерева – одни кости, обтянутые сморщенной жёлтой кожей. А выше, на сгибе локтя – следы сошедших чёрных пятен.
– Он пережил Чёрную Немочь, один из немногих, – сглотнув слюну, сказал двуногий. – Духи и Богиня-Мать спасли его, но в обмен забрали правую руку … Он говорит, что Шайальдэ неоткуда больше ждать помощи. Что вечное проклятие ждёт Вас и Ваших людей, если Вы подведёте их.
– Это честная сделка, – мелодично произнесла хозяйка и шевельнулась. Ао почувствовал, как её рука скользнула к шее – к флакончику на тонкой цепочке, который она очень давно прятала. Послышался тихий звяк; раскосые глаза чужака расширились, и от него запахло алчностью. – Одно в обмен на другое. Вот оно, лекарство от Немочи. Единственное противоядие, рецепт которого мне сообщили господа из-за моря, лучшие волшебники