Снедаемый сомнениями, угонщик 3 раза заносил руку над приборной панелью и столько же отдергивал ее. Казалось, что у его конечности появилось собственное магнитное поле, которое имело противоположную полярность с органами управления корабля.
Зайдя на 4-ю попытку, и отдернув кисть как ошпаренный, Рэм решил прибегнуть к помощи стимуляторов. Экспериментировать с химией после недавней охоты и перенасыщения организма токсинами было опасно, но чем дольше он сомневался, тем меньше был уверен в правильности своих решений.
Положив под язык красную пилюлю, и выждав несколько минут, пилот встал и встряхнулся. Сделав несколько кругов по каюте, он размялся, 10 раз присел и немного похлопал в ладоши. Потерев глаза и поморгав, беглец вернулся в кресло и на этот раз без особых колебаний положил обе ладони на приборную панель. Маленький тревожный звоночек жалко пискнул где-то очень-очень глубоко, и тут же погас, поглощенный ядовитой тиной разжиженной нервной системы.
Довольно улыбнувшись, Рэм принялся за дело и движения его были холодны и сдержаны. Это не он тайком смотрел за жителем Тверди, не он сокрыл правду от старейшин, не он похитил глайдер и не он собирался совершить рывок к планете. Все это сделал кто-то другой, когда-то давно и по совершенно непонятным причинам. А он – охотник за космическими объектами 3-го ранга, вновь вел свой корабль на опасную вылазку за льдом и жизненно необходимыми ресурсами…
Покрутив верньер мощности, пилот дал «малый вперед». Маневрировать вблизи станции было опасно, поэтому пришлось подождать пока корабль отойдет на достаточное расстояние, и только после этого принимать полноценное управление.
До точки входа в смоделированный Хилом «коридор» оставалось около 1500км когда вокруг начали встречаться первые дрейфующие камни. Впервые Рэм был рад этому, испытав сильный прилив возбуждения. Он понимал, что вряд ли когда-то еще сядет в кабину космического корабля, и наслаждался своей последней возможностью с головой окунуться в любимое дело.
Максимально концентрируясь на управлении, беглец уклонялся, облетал, проныривал, и демонстрировал чудеса реагирования, без которых в сущности можно было бы и обойтись. И если бы кто-то из коллег по цеху случайно увидел бы все эти пируэты, он бы неодобрительно покачал головой – «Лихач! Такие долго не живут!». Но Рэму было плевать. Он выжимал из себя и своей машины максимум, радуясь как малое дитя.
Поле преград закончилось так же быстро, как и само детство, и через 30 минут шального пилотирования угнанный корабль подошел к точке входа – трем огромным валунам, выстроившимся в равносторонний треугольник. Подстроившись под один из камней, и синхронизировав с ним движение корабля, Рэм перевел дыхание и еще раз открыл модель полета на своем браслете. Машинально пробежав по ней глазами, он сделал несколько пассов, чтобы перенести маршрут в корабельный