Как только обгорела шерсть, Рин разглядела, как розовая кожа пузырится, трескается и отвердевает, становясь черной.
– Сначала кожа кипит. Потом начинает слезать. Следи за цветом. Как только кожа почернеет и чернота распространится дальше, жертву уже не спасти.
Алтан протянул ей белку:
– Проголодалась?
Рин заглянула в маленькие черные глазки, вылезшие из орбит и остекленевшие, и в животе забурчало. Рин не могла определить, что хуже – дергающиеся в предсмертной агонии беличьи лапки или чудесный аромат жареного мяса.
Когда она зачистила южный фланг, ее солдаты загнали остатки мугенцев в угол, в восточном районе Худлы. Войска расступились, пропуская Рин.
– Долго ты, – сказала Шень.
– Слишком разошлась, – ответила Рин.
– Южный район…
– С ним покончено. – Рин потерла пальцы, и на землю упали струпья запекшейся крови. – А почему мы не атакуем?
– Они взяли заложников и засели в храме, – объяснила Шень.
Умный ход. Рин осмотрела храм. Она давно уже не видела таких красивых сооружений в таком захудалом городишке – из камня, а не из дерева. Его не так-то просто спалить, а верхний этаж – отличное место для мугенской артиллерии.
– Они собираются нас перестрелять, – сказала Шень.
И словно в качестве доказательства ее правоты над головами просвистел снаряд и взорвался в десяти шагах от них.
– Так возьмем их штурмом, – сказала Рин.
– Мы опасаемся, что у них есть газ.
– Они давно бы пустили его в ход.
– Могли и дожидаться нас, – заметила Шень. Логика в ее словах была.
– Тогда просто сожжем храм.
– Не получится, он же каменный…
– Это у вас не получится.
Рин взмахнула пальцами. На ее ладони затанцевал огненный дракон. Она прищурилась, глядя на храм и размышляя. Она точно до него достанет, ведь она может бросать поток огня на пятьдесят шагов. Нужно лишь направить пламя в окно. Миновав камень, огонь найдет, что спалить.
– Сколько там заложников? – спросила Рин.
– А это имеет значение? – отозвалась Шень.
– Для меня – да.
Шень довольно долго молчала, а потом кивнула:
– Пять или шесть. Не больше восьми.
– Это важные люди?
Женщинами и детьми можно пожертвовать без последствий. А вот представителями местной власти – нет.
– Насколько я понимаю, нет. Люди Суцзы – в другой части города. А семьи у него нет.
Рин в последний раз поразмыслила над вариантами.
Она могла бы отправить войска штурмовать храм, но это повлечет за собой потери, в особенности если мугенцы и в самом деле припасли емкости с газом. Армия южан не могла позволить себе терять солдат, их и так было немного.
И цена победы имела значение. Этот бой – ее главное испытание. Если она вернется домой не просто с победой, но и с минимальными потерями, наместник провинции Обезьяна точно даст ей армию. А значит, решение