– Наливай, давай, – ответил серьезный мужчина, ударив кием по шару. Раздался звук от прокатывающегося по зеленому сукну шара, затем словно плеть рикошет и один глухой удар о борт бильярдного стола.
– Ох, а как этот ленту промухал?
– Тебе, не все ли равно, лей уже и Ихтиандра не тронь!
– Да я чего, я ж… да, – спокойно проговорил наливающий.
После выпитого, мужики повеселели и вышли на перекур. Мальчик старательно шуршал надфилем. Небольшая светлая полоска сыпалась на пол. Выпивавшие вернулись, хохоча, рассказывая о том, как запивали водку речной водой.
– А этот! Николаевич, помнишь, когда напился! Слушай, Ихтиандр, мужик тут был! Напился, значит, в самолете и уснул. Садимся мы в аэропорту, он просыпается и выпрыгивает в дверь с какими-то криками. Разумеется, упал на взлетку, и понять не может, почему лежит на земле. Растопырил руки и ноги во все стороны, как при свободном падении.
– Да ладно тебе! Смелый мужик ведь, самый первый рвался всегда, – вклинился в разговор, защитник Павла.
– Дак, а я чего, ты помнишь, как к его деду какой-то «бандит» прибежал в маске. Слушай сюда, мы тут хохотали полдня. К деду одному приходит грабитель в черной маске. Старик открывает дверь, видит человека, сразу захлопывает ее перед носом. С криками: «Я тебе сейчас покажу», достает двустволку, надевает патронташ и вылетает в подъезд. Я под кровать сразу запрыгнул, как услышал его крики за стеной. Мужик в маске от него по всему селу убегал. А у того патроны все не кончались. Бежал, пока совсем не обессилил. Двустволка хлопала и хлопала, мы уж думали с Черемухой, война началась.
Мужик опять начислил водки в два стакана.
– Да, это конечно дела, старики сейчас на пенсии уже давно, – проговорил выдыхающий после «залпа» товарищ.
– А помнишь, как Капитолинин не долетая до села прыгнул? Ихитиандр, – тут вмешался Афанасьевич, о чем-то говоривший с Козловым в другом углу, перебив человека.
– Да ихтиолог он, ИХ-ТИО-ЛОГ! – донеслось с другого конца помещения.
– А, Пах, извиняй, так вот представь! Мужик тут работал и жил дальше села с базой. И идем, мы значит, домой, ну в смысле летим. Он Гайнулину говорит, отпусти пораньше, а то, потом добираться долго. Ну, летнаб свой в доску, чуть ли сам его не выпнул из дверей. Потом приезжаем на работу. Рассказывает, она как раз на огороде ковырялась! Зашел, прям сзади! И затягивая купол с криками: изменяла?! Прямо в огород сел! И говорит: жаль, помидоры помял, куполом-то, – изо рта, говорившего доносился перегар.
– Афанасич, там вас уже ждут, – раздался хриплый голос Козлова, по всей видимости, вчера он тоже «посидел».
– Ихтиандр! Ты не обижайся, я просто не запомнил, а пойдем, я вас провожу, – проговорил опьяневший мужчина.
– Да оставь ты его в покое! – с хохочущим голосом вмешался человек с кием.
– Чего