Сколько времени мы куролесили в тот вечер, я не запомнил. Потом успокоились, уронили последние слезы и стали прощаться. Первыми меня покинули ангелы-хранители – этакие повзрослевшие эльфы. У них и без меня забот хватало в ту ночь. Потом ушли берегини – защитники из сумеречных славянских столетий. У этих тоже дел было невпроворот. А вот союзники – темные неорганические существа из других миров – уходить не торопились. Они никак не хотели успокаиваться. Они рвались наказать, отомстить, уничтожить…
За что, спросите вы, устроил ты это безобразие, Серёжа? Кто так провинился перед тобой?
Я вам отвечу. Я скажу вам всю правду.
Это была тризна по моей только что народившейся и безвременно погибшей любви.
Устроив «это безобразие», я успокоился сам и постарался «этим безобразием» успокоить своих покровителей, чтобы они не стали мстить той, что убила в моем сердце мою к ней любовь. Они очень безжалостные защитники, мои покровители!
Вот зачем я устроил все это…
Итак, ангелы-хранители и берегини ушли, а союзники уходить не торопились…
Странно, что они вообще заявились на тризну. Обыкновенно они исполняли свои мстительные замыслы без моего ведома и согласия. Они всегда отвечали моим обидчикам и никогда не спрашивали на то моего дозволения…
Союзники не успокаивались довольно долго. Они рвались наказать несмышленую глупышку, которая отвергла мою любовь и разбила мне сердце.
– Она назвала его слишком старым для нее! – возмущались одни.
– Да она сама для него стара! – сокрушались другие.
– 27 лет – и ни разу замужем!
– Она просто дура! – кричали третьи.
– Чтоб у нее чирей на лбу выскочил!
– Мы нашлем на нее проказу!
– Нет, мы пошлем ей жениха, которого она себе воображает, – обещали самые коварные, – и она век будет томиться и мучиться в золотой клетке, пока не иссохнет, зачахнет – и не поумнеет!
Союзники шумели довольно долго. Наконец, обратили внимание на меня.
– Как зовут эту мегеру, Серёжа?
– Да, брат, как имя этой душевной уродины? И есть ли у нее фамилия?
Мой твердый отказ выдать имя девушки вызвал у них приступ дикого хохота, – при этом во многих районах Одесской области вышли из строя электросиловые подстанции и начались перебои с водой. Чтобы успокоить союзников, пришлось согласиться на герпес – легкую простуду, что к утру выскочит у нее на верхней губе, на сорванную на ступне мозоль, да на солнечный неприятный ожог. На том вроде бы и порешили, но тут вдруг самый жестокий и грубый союзник выступил вперед:
– А мне по барабану ваше согласие!
Остальные опешили:
– Но мы же союзники…
– А мне по барабану! Месть – не его дело. Вы что, забыли? Он лишен зависти и мести. Вот в чем состоит наш союз. Месть – это наша прерогатива.
– Но у нас соглашение…
– Да