Что-то будет дальше?..
Дядюшка Ши наводил на витрине последний лоск, когда завеса-невидимка всколыхнулась и внутрь проскользнул… да это же лютник из таверны, тот самый, что назвался Сердце-Камень!
– Ушлая душонка, – испуганно оглянувшись на него, прошептал Ши. – Рано, рано пришёл! А если кто увидел?
– Никто не увидел, – усмехнулся лютник, сбрасывая капюшон. Теперь, в полумраке и бликах с площади, его лицо казалось гораздо старше. Черты заострились, глаза глядели хищно и задорно: словно волк, крадучись, вошёл в загон к козочкам. – Уж не от меня ли ты завесился невидимостью?
– Завесишься от тебя, – вздохнул Ши, пытаясь, однако, невзначай закрыть прилавок своими широкими телесами. Глядя на его ухищрения, лютник вновь осклабился и легко вспрыгнул на деревянный настил.
– Ну-ка, отойди. Что тут у тебя нынче?
– Пощади, уродец, – жалобно попросил Ши, сдуваясь под его взглядом, как рыба-шар. – Давай после ярмарки… Что останется – любое бери.
– Свою долю забираю, когда вздумаю, – ласково рассмеялся лютник, отодвигая торговца. И воскликнул: – Вот это да! Где же ты уволок такую добычу? Знакомая девица!
– Помоги! – прошипела Хедвика, безнадёжно пытаясь расшевелить кристалл и привлечь внимание. – Помоги мне выбраться отсюда!
– Сама явилась, – хмуро пробормотал Ши, вытаскивая из кармана мягкую тряпочку. Промокнул ею лоб, а потом (фу-у!) прошёлся по граням кристалла.
– Помоги!
– Шила в мешке не утаишь, – таинственно улыбнулся лютник и, подмигнув Хедвике, исчез, точно как в таверне, только на этот раз без искр и шума.
– Во даёт… И не взял ничего… Перебежчик. Шарлатан! – тотчас обретая прежний тон и уверенность, заворчал балаганщик. Он осторожно выставил на стол целую вереницу звенящих склянок со снадобьями всех оттенков голубого, ещё раз протёр своей тряпочкой, смахнул пылинку со скатерти и проворчал: – Моя бы воля, глаза б мои его не видели. Но куда без него, куда…
– Все у тебя перебежчики, шарлатаны и ворьё, – хмыкнула Хедвика, впрочем, не особенно размышляя о Дядюшке Ши: она злилась на лютника и внимательно разглядывала толпу, пытаясь понять, куда тот исчез. В том, что он где-то рядом, она даже не сомневалась.
Но балаганщик среагировал на её слова на удивление бурно.
– О! – воскликнул он, на мгновение оторвавшись от витрины. – Уж он-то – не ворьё, не мелкий воришка. Он властитель воров! И настоящий подлец в придачу…
– За что же такие почести?
– Он ворует то, что отнять не так-то просто, унести ещё сложнее, а уж долго у себя хранить – что души лишиться. Тут, милая моя воровочка, пан или пропал: украдёшь и сбудешь, кому надо, – твой куш, пой, гуляй. А коли своруешь, а потом отделаться не сможешь – пиши пропало… Пиши пропало! – Ши горестно хлопнул себя по синим бокам, будто сам не сумел сбыть краденого, и воскликнул: – Но пора начинать, однако! Поехали! – и всплеснул мясистыми,