– Да выдумки это все, Толя, – ответила тогда на мой вопрос Инна Александровна, – Все было совсем не так. Я тогда еще девчонкой была, только-только распределили в КБ после техникума. На полигон попала впервые. Ну и поручили мне простейшую операцию – проконтролировать заземление ракеты после ее установки на старт. Лейтенантик с солдатиком принесли оборудование, установили на тележку. Офицер пошел за документами. А тут команда по громкой: “Срочно доложить результаты контроля заземления”. Солдатик молодой, ничего не знает. Ну, я спустилась на тележку, делаю замеры, а тут сверху крик: “Что это там девчонка у ракеты делает? Убрать немедленно! Чтоб духу ее здесь не было”. Глянула, а это Сергей Павлович со свитой. Свита засуетилась. А кто ко мне под ракету спустится? Я на них ноль внимания. Спокойно закончила работу и поднялась на нулевую к телефону, чтобы доложить. А тут сам СП подходит ко мне и говорит: “Впервые вижу такую нахалку, которая меня не слушает”. А сам улыбается. Ну, я осмелела и говорю ему: “Сергей Павлович, у вас своя работа, а у меня своя”. А он мне: “Опасно же под ракетой. Там военные должны работать”. Отвечаю: “Должны. Но они без документации не могут”. “А вы можете?” “Могу. Я эту инструкцию сама разработала”. “Тогда работай, раз разработала”. Вот и вся история. А в следующий пуск он снова ко мне подошел, уже как к старой знакомой. Вот кто-то из его свиты и пустил слух, что только мне из всех женщин СП разрешил работать у ракеты, да еще у заправленной. Чушь собачья. У какой заправленной?
– Инна Александровна, а любовная история, откуда взялась? Тоже выдумка?
– Конечно. В том фильме какая-то дама бальзаковского возраста ему объяснялась. Мне, девчонке, такое и в голову бы не пришло.
Действительно. Конечно, мне трудно было представить, как выглядела Инна Александровна в свои восемнадцать лет. Мы с ней познакомились, когда Ростокина сама вплотную подобралась к бальзаковскому возрасту. Она запомнилась мне энергичной женщиной с твердыми знаниями и убеждениями. За много лет работы она так и не сделала карьеры, оставшись “вечным” старшим инженером. Но, доказывая свою правоту, могла спорить, невзирая на должности и звания оппонентов. Она действовала как таран, темпераментно и шумно сокрушая их позиции. Недостатки в изложении своей позиции и отсутствие аргументов “против” она с успехом компенсировала убежденностью и поставленным голосом профессионального спорщика. И “крепости” сдавались, не выдержав натиска.
Помню, как накануне какого-то праздника Инна Александровна появилась в шикарном костюме цвета морской волны. Костюм по покрою очень напоминал