Положив ракушку на стол, я поднял руку, концентрируя тепло в ладони, и направил на створки. Тут же, с тихим смачным щелчком раковины раскрылись, и в мою сторону выстрелила тонкая синяя игла язычка ракушки. Обмякла, размазав по доскам желтоватую жидкость, и втянула язычок обратно. И выстрелила еще раз, аж завертевшись от усилий.
– Видела? Они так присасываются к кому-нибудь, ядом бьют, а потом потихоньку обсасывают. Ты бы видела, какие они вырастают…
Оксана наблюдала с ужасом, как ракушка вяло втягивает язычок обратно, и отодвинулась подальше…
– Она реагирует на живое тепло. О! Смотри, тебе это должно понравиться…
Вложил ей в руку переливающийся камень, который нашел на берегу моря много лет назад, в огромном пустом мире, где не было даже растений, только моря и скалы. Случайно нашел, подумав, что померещилось. Сунул камешек в карман, да так и ушел обратно.
– Красивый… – протянула девушка, повертев камешек. – Ой! Смотри, он цвет поменял!
Золотисто-зеленый, камешек вдруг стал лиловым, с блестящими крапинками. Сверкнул гранями, и медленно стал менять цвет, став синим с красным…
– Ты смотри… – протянул я. – И на тебя отзывается…
– В смысле?
– Я называю его индикатором. Это обозначает…
– Я знаю, что это. Но почему индикатор? Что он показывает?
– Настроение. Я случайно увидел. Попробуй сейчас сделать что-нибудь… Ну, не знаю… Разозлись хотя бы.
Девушка посидела немного, разглядывая камень, потом закрыла глаза и резко сказала:
– Ненавижу! Всех! И этот ваш мир! Домой хочу!!!
Камешек стал бледно-желтым, с тягучими синими переливами.
– Какая прелесть… – протянула Оксана, открыв глаза и восторженно глядя на камень. – То есть, мое настроение можно цветом описывать?!
– Точно. Видишь, ты чуть успокоилась, и он стал другим…
– Пе-е-ес… подари, а?
– Бери, – пожал я плечами. – Все равно ему скучно здесь, а так, хоть тебя развлекать будет…
– Скучно? Ты думаешь, что он живой?
– Да, он живой. Сейчас, погоди…
Достав из чулана остатки бараньей ноги, я показал ее Бо, который уже несколько минут жалостливо вздыхал, поглядывая на меня из своего корыта.
– Лови!
Зверь выскочил из воды, с грохотом опрокинув стул, который стоял на его пути. И замер, глядя немигающим взглядом. Я бросил мясо прямо в открытую пасть, которая захлопнулась с хрустом, и Бо, довольный донельзя, потащил добычу обратно…
– Какой, однако, жадный… – протянула Оксана. – В озере ж вроде тоже кого-то слопал, разве нет?
– Не знаю. Какая разница, я всегда его кормлю.
– Ой… Погоди, я сейчас тоже накрою. Не рассматривай свои безделушки без меня!
Она вскочила и побежала на кухню. Я сдвинул ткань со всей своей коллекцией на край стола, и зажег еще две свечи. Оксана принесла две большие тарелки с нарезанным мясом и сыром, на второй лежал немного засохший хлеб и два плода аррту. Достала вино и поставила на стол:
– Налей,