– Да не такая уж она и красавица. Ростом мала. А глаза какие? Черные, злые!
– По-моему, государь, ты предвзято относишься к ней.
– Может, и так! Если честно, то безразлична она мне. Глядя на Кученей, вспомнил Анастасию. Признаюсь, на мгновение возникло желание прогнать эту княжну вместе с ее услужливым братцем. Не знаю, как сдержался. Сейчас она не вызывает у меня никаких чувств, кроме раздражения. А ведь ей быть моей женой, мне спать с ней в одной постели. Смогу ли?
– На эти вопросы только ты ответишь.
– В том-то и дело. Знаешь, кого я увидел в Кученей? Дикую кошку. Ты к ней с лаской, а она когти выпускает и шипит как змеюка.
– Что же ты хочешь? Такие нравы у них в горах. Поживет здесь, изменится.
– Она-то, может, и изменится, а я нет. Но хватит об этом. На свадьбу придешь? Приглашаю со всем семейством. Пира особого устраивать не буду, но угощу всех знатно. Придешь?
– Нет, государь, – ответил Ургин. – Я, с твоего позволения, в Благое поеду. Подарок твой отвезу, отстою первую службу в новом храме. Помолимся за тебя и за твою жену.
– Что ж, дело твое. Благое так Благое. А коли с новой супругой в гости к тебе на село заеду, не прогонишь?
– О чем ты, государь? Встретим как родного.
– Представляю, как твои люди на Темрюковну глазеть будут. Укорят меж собой меня, мол, не нашел себе невесты на Москве, выбрал какую-то дикарку. Да, Дмитрий?
– Нет! Никто осуждать тебя не будет. Каждый человек волен устраивать свою личную жизнь так, как хочет. Другим до того никакого дела быть не должно. Кстати, в Благом две татарские семьи поселились. Вчера узнал об этом. Ничего, сельчане приняли их.
– Так и должно быть. Государство и законы у нас одни. Русь едина, и все в ней равны.
– Я думаю так же, государь.
– Значит, ты так и не скажешь ничего о Кученей?
– Она твоя невеста, и не мне обсуждать ее. Уживетесь, хорошо, счастья вам. А на нет, как говорится, и суда нет. Все в руках Божьих.
– Ну и ладно.
– Ты скажи, государь, как твое здоровье?
– В порядке, раз жениться собрался. – Иван Васильевич улыбнулся и добавил: – Курт лечит. Даст Господь, уйдет хворь. А если нет, то и с ней жить можно. Человек ко всему привыкает.
– Главное, здоровье береги. Без тебя Русь ждут смутные времена.
– Не будем об этом. В Благом людям кланяйся от меня. Ступай, Дмитрий, мне к лекарю надо.
– Хоть он заставит тебя отдыхать! Прикажет хворь, сам подчинишься. Еще раз здоровья тебе. А в гости жду, не забывай.
– До свидания, князь!
Ургин вернулся на подворье и приказал челяди готовиться к поездке в удельное село.
20 июля кабардинская княжна была крещена митрополитом Макарием и стала Марией. 21 августа состоялось венчание. Иван подарил Марии золотое блюдо из Оружейной палаты, на котором возлежал свадебный головной убор. На этом пышные торжества закончились. Сама свадьба, на удивление москвичей, прошла весьма скромно.
Иван Васильевич не питал никаких чувств к своей молодой супруге. Кабардинская княжна старалась во всем угодить