Тишина раскололась яростным воплем, от которого её сердце подпрыгнуло в горло, на миг перекрыв дыхание. Она сидела, и ошалело слушала яростный вой, какой-то треск и сдавленные вскрики – люди проспались, натыкаясь друг на друга в густой, удушающей тьме, которая вопила и вопила… и вдруг к воплям добавился новый звук – шелестящее шуршание и треск, с которым огонь бросается на свежую пищу. И тогда Мегам тоже вскочила.
Кто-то, кого она не увидела, во тьме толкнул её локтем в бок и наступил на ногу, раздался звук падения и заверещал ребенок Агит, девушка, не помня себя, метнулась в сторону, ударившись в стены жилища. Раздался треск, и тут рухнула заслонка, которой они преграждали путь ночной прохладе и зловредным порождениям темноты. Рассеянный свет ночи и в нем – красные отсветы. Что-то горело.
Мегам не могла потом восстановить в голове все, что происходило – помнила только, что была уже снаружи, и видела, как пылает крыша соседней хижины. И метались рядом тени, жуткие тени, сжимающее что-то в руках. И опять крики – ярости и боли, пронзительный плач детей. Земля, холодная ночная земля под её босыми ногами, острые края чего-то ранят ступни, и она на бегу врезается в человека, падает, задыхаясь от страха. И голос над головой:
– Это женщина, молодая. Возьмем?
Ночь говорила на понятном ей языке, и она вдруг поняла, кто пришел к ним в глухой час. Сейчас даже видела их лица – мужчины, в красноватых сполохах огня, склонившиеся над нею.
– Возьмем. Стереги её, пока мы не закончим.
Она увидела, как один из мужчин нагнулся к ней, попыталась вскочить, но почувствовала острую боль в ноге, и, вскрикнув, упала.
– Лежи, или еще получишь, – произнес чужак, и Мегам, скорчившись, подняла взгляд. Рядом с ней сидел тот, в кого она врезалась, его лицо показалось ей перекошенным от страха. Позади пылало жилище, и крики со стонами часто обрывались тем чавкающим звуком, с которым острие входит в человеческую плоть.
– Мы кончили почти всех, кто остались, Скел! – крикнул кто-то в темноте задыхающимся голосом.
3. Ликшури
Глава первая
Последние багряные лучи, еще пробивавшиеся сквозь рощу на холме, погасли. Последыша окутал полусвет сумерек, подогревавшийся красноватым свечением углей от костра. Он свернулся на земле, стараясь заставить тело не дрожать. И он знал, что дело не в ночной