– Помоги, придурок!
Жульен со всем, каким возможно, рвением стал стаскивать с широких плеч экс-чемпиона шубу. Наконец, с большим трудом ему это удалось.
– Все нормально, Кревер, – крикнул русский, выкидывая кроличью шкуру в окошко – Согрейся малость, но не вздумай даже подходить к моей двери.
– Спасибо, месье. Вы очень любезны, – донеслось снизу. – Но могу ли я хотя бы отогреться в подъезде. Эта чертова шуба совсем не греет. Вы ее порвали, месье в четырех, нет, в пяти местах. Ужасно, месье, так относиться к вещам!
– Заткнись, – огрызнулся Базиль и, повернувшись к ненавистному Жульену, схватил того нещадно за ухо. – Чувствую, вы найдете друг друга, проклятые гомики.
Танцмейстер едва сдержал стон и встал на колени в умоляющей позе.
– Дай мне отсидеться здесь до утра, – прошептал он сквозь боль в какой-то бредовой горячке. – Обещаю, я уйду с первыми лучами солнца. Только не выдавай меня, только не выдавай.
– Итак, что же ты натворил, Жульен?
– Мы немного повздорили. Я дал оплеуху, может быть, оплеуха не то слово…
– Ты дал Камилле оплеуху?
Нет, все-таки разговор на мирный лад не получится. Он сжал свой свободный кулак и поднес его к носу танцмейстера.
– Ты чувствуешь, чем все это пахнет, Жульен? Ты чувствуешь, скотина, чем это пахнет?
– Ну, я не помню… – испугался тот, слезно рыдая. – Она вывела меня… Ты же знаешь ее, вздорный характер… В общем, она закричала, чтобы я немедленно вернул ее шмотки. Кто-то из соседей вызвал жандармов. Они стали вламываться к нам, выбивать дверь, я подумал, что это какие-то бандиты и дал отпор.
– Что ты подразумеваешь под словом «отпор»?
– Я стрелял, Базиль. Кажется, убил одного. Потом поджег дом и ушел через окно.
– Ты поджег дом вместе с Камиллой? Ты в своем уме, парень? На что ты рассчитывал? Думал, я тебя по головке поглажу?
– Я не отдавал себе отчета… К тому же, я рассчитывал на понимание… Камилла сущая стерва, что с нее взять?
– Да, но с ней была кошка!
– Была… – и свет от звезд озарил бледный страдальческий лик с потекшей тушью. Потом беглец улыбнулся, показывая свои золотые коронки.
– И какие же твои планы, Жульен или как тебя, Жульетта? – спросил Базиль, не скрывая отвращения. Он даже отпустил ему ухо.
– Податься в Испанию. Я не сяду в тюрьму. Ты же знаешь, что бывает с такими, как я, там… Пожалуйста, не сдавай меня! – и несчастный танцмейстер вдруг пополз на коленях в сторону Базиля, обливаясь горючими слезами. – Что же я наделал?! Что же я наделал?! Мне до сих пор не верится, что это произошло со мной. Бедная Камилла, бедная…
Базиль чесал свой подборок, пока Жульен все продолжал надрывно всхлипывать, обнимать ему ноги. Ситуация с одной стороны забавляла, с другой угнетала.
– Ладно, – вымолвил он, наконец, поджигателю бывших жен. – Я тебя не видел, ты меня не видел. Мадам Рабински и этому пидорку