– Кревер
Одну из съемных квартир на улице де Сен-Венсан брали штурмом. Шел еще десятый час утра, выходной, казалось бы, спи да спи, но кто поймет этих настырных французов? Сначала трезвонили, потом стали колотить в дверь с угрозами, но и это не помогло.
– Даже если Вы будете кричать «пожар!», он все равно не откроет, – донесся с лестничной клетки голос мадам Рабински. Кто-то ей возразил, и Базиль сразу узнал характерный французский «r».
– Insistez… il doit dormer encore. (Позвоните еще. Он, должно быть, еще спит).
Это был месье Брюно, хозяин дома могильщика. Мерзкий, отвратительный тип в красном галстуке, к тому же бандит, собирающий со всех дань.
– Вот что, месье Кревер, дверь я вам показал, задаток получил. Мы в расчете, – продолжал он дурачить, очевидно, нового квартиранта.
– Но… – возражал этот второй, голос которого был похож на визг истеричной бабы, которой заглянули под юбку. – Я же не могу ее выломать.
– Не можете, но поколотите еще немного, у него немного туговато с ушами… А мне пора, увы.
Бедная дверь Базиля снова задрожала. Так в гости не ломятся. Ну, сколько можно так долбить? Ага, вот уже легкое постукивание лбом от безысходности, умоляют о чем-то. Вот и дерматин скрипит под ногтями… Все это знакомо Базилю.
– Месье, я не отстану! И если Вы боитесь, что я заразен, то у меня есть справки, подтверждающие… Вот кардиограмма, вот рентген черепа, вот анальный мазок на вирус!
Базиль сладко потянулся в постели, прислушиваясь, в какой части комнаты сыплется штукатурка. Ну что им всем неймется-то, что требуют? Ответ один – в уборной на треснутом от удара кулака зеркале. И все об этом прекрасно знают, и все равно беспокоят!
А за дверью творилось следующее. После того, как хозяин дома месье Брюно испарился, мадам Рабински, вдова недавно почившего раввина и очень полная женщина, объясняла щуплику с двумя чемоданами, что здесь и по чем.
– Да там он, где ж ему еще быть? – говорила она, посмеиваясь. – Но Вы бы, месье Кревер, пошли бы во двор и дождались бы его там, на свежем воздухе, как Вам разумно посоветовали. Нет, я не могу принять на сохранения Ваши чемоданы, а вдруг там бомба или еще что-нибудь запрещенное, а у меня двенадцатилетний сын, он только-только начал подавать надежды в музыке.
Щуплик с двумя чемоданами, неказистый, но ухоженный, в модном пиджачке и наглаженных брюках, был похож на банковского клерка, который помогает клиентам расстаться со своими деньгами.
– Это просто безобразие! Это просто уму непостижимо! – возмущался он и жаловался одновременно.
Мадам Рабински, очевидно, расточала щедро свои флюиды налево-направо, но Кревер, как истинный гомосексуалист, отворачивал свой длинный нос от декольте вдовы.
– Я никому не позволю так надо мной издеваться!
Для острастки он стукнул легонько в дверь мыском своего до блеска начищенного