Везти в Тарханы слабую Марью Михайловну или, того хуже, маленького Мишу – побоялись, решили зимовать в Москве, чтобы младенец немного окреп, а лето провели в подмосковном имении Верещагиных. Только к осени семейство отправилось в Тарханы.
О жизни там молодых известно очень немногое, и все – со слов Арсеньевой. Якобы после родов Мария Михайловна была очень слаба, а Юрий Петрович искал утешений на стороне и завел амуры с жившей в доме не то гувернанткой, не то компаньонкой по имени не то Юлия, не то Сесилия. А когда Мария Михайловна посмела возразить и воззвала к его совести, ударил ее по лицу. Сведения, где была эта ссора и как именно бил Юрий Петрович жену, расходятся. Одни уверяют, что ссора произошла дома, другие – что в карете, и что молодые возвращались от соседей, где Юрий Петрович и был застигнут на месте преступления. Одни уверяют, что муж отвесил жене оплеуху, другие – что стукнул изо всех сил кулаком. В качестве красочного дополнения говорят еще, что потом он из кареты спрыгнул, а неуправляемые лошади понесли Марию Михайловну с горки, и чудом она тогда не умерла. Правда, в разлучницу Сесилию и ссору с рукоприкладством верят не все. П. Е. Щеголев считал, что слухи о недостойном поведении Юрия Петровича распространяла сама Елизавета Алексеевна. И не при жизни Марии Михайловны, а сразу после ее смерти, когда от Юрия Петровича нужно было побыстрее избавиться.
Как бы то ни было, предание гласит, что после этой ссоры Мария Лермонтова стала чахнуть и заболела не то сухоткой спинного мозга, не то чахоткой. Таяла она на глазах, но, сколько могла, ухаживала за болезненным сыном, который, хоть время пришло, все никак не мог встать на ножки и только ползал по застланному сукном полу. В 1817 году Юрий Петрович уехал по делам в Москву. И неожиданно получил известие, что его жена уже не может подняться из постели. Он привез из Москвы доктора, тот посмотрел и сказал, что ничего сделать для нее не может. Мария Михайловна кашляла кровью и задыхалась, так что, наверное, это была все же чахотка. Весной она умерла. И была погребена там же, в Тарханах. На ее могиле поставили памятник в виде сломанного якоря и на камне выбили надпись, что под ним покоится прах Марии Михайловны, и что житие ее было 21 год, 11 месяцев и 7 дней. Юрию Петровичу тут же было указано на порог. Через девять дней после смерти жены он покинул Тарханы. Малолетнего Мишу ему не отдали: Елизавета Алексеевна отговорилась болезнью внука и обещанием, если