– Кешке![61] – сказал великий визирь на слова паши и тут же отдал новое распоряжение: на левом крыле против русских – обороняться, а на правом еще раз попробовать наступать.
Бой возобновился.
Великий визирь сидел в коляске, надрывно кашлял, никак не мог согреться, хотя солнце жгло как летом, и ждал результатов боя.
Русские стояли на месте. И что больше всего удивляло великого визиря – даже весьма малочисленный кавалерийский отряд, занимавший центр, стойко выдерживал все атаки. А ведь на них были брошены свежие, еще не бывшие в бою войска. Проклятый же Топал-паша, кажется, выбивал Гаджи Соитара из Бохчи. Русские пушки стреляли без перерыва и так метко, что турецким артиллеристам ничего не оставалось делать, как поскорее уходить из Бохчи.
За артиллерией тотчас же кинулись отступать к Крынгумейлорскому лесу пехота и конница. Топал-паша занял Бохчу. На Гаджи Соитаре не было лица: даже обороняться сегодня немыслимо – не везет!
– Их пушки стреляют сами. Мы слышали, как они часто стреляли. Так не может управиться с пушкой никакой человек! – бил себя в грудь Гаджи.
Великий визирь наконец уразумел: в такой день нужно только защищаться. И он велел поскорее кончать окоп, который ага очень предусмотрительно начал еще утром.
Защищать крынгумейлорскую позицию оставалось тысяч до сорока янычар с тридцатью орудиями. Достаточно было и конницы для обеспечения флангов.
Топал-паша соединился с принцем, и они составляли теперь одну дугу. Хотя они поставили кавалерию в первый ряд, вперемежку с пехотой, но по сравнению с войсками великого визиря их все-таки было мало.
Великий визирь уехал за Крынгумейлорский лес, чтобы не подвергать себя излишней опасности, – пушки неверных уже обстреливали окоп.
Очень неприятно подействовало на великого визиря то, что из лесу по направлению к реке Рымнику ехали группами и в одиночку спаги и, придерживая зубами широкие шаровары, чтобы удобнее было идти, шли янычары.
Великий визирь не успел проехать и с версту, как его настигло ужасное «ура». Он велел повернуть назад, чтобы узнать, что случилось, и услыхал невероятное: союзники атаковали окоп своей конницей. Беглецы говорили, что окоп взят, что его защитники перерублены, что спаги смяты, что русские уже в лесу.
В самом деле: из лесу сломя голову бежали пешие и конные. Великий визирь приказал подать боевого коня, с трудом сел в седло и поскакал к лесу. Навстречу ему катилась обезумевшая, ничего не понимавшая от страха, беспорядочная многотысячная толпа.
Великий визирь пробовал было уговаривать беглецов, подымал над головой Коран, именем пророка заклинал остановиться, но никто не хотел его слушать. Конь визиря не мог прорезать эти толпы, его повернули назад. Великий визирь несколько десятков сажен бежал назад, увлеченный