Конечно, ошибки в сфере мышления, присущие всем эпохам, обусловливали материальные и духовные потери. Как правило, первые потери связаны с естествознанием, вторые – с социальной и экономической системами, которые возникали в процессе их создания и управления. Наибольшая величина потерь присуща второй составляющей культуры – ее духовной компоненте. Потери человека, обусловленные компонентой естествознания, были разнесены во времени и часто не осознавались человеком, тогда как потери в духовной компоненте осознавались и осознаются как смещения здесь и сейчас.
В средние века роль духовности возросла, человечество достигло одной из крайностей, когда имели значение только дух и духовная жизнь. Теология, как и все в нашем мире, начинается с духовного мира человека, его поисков, творческой деятельности. Однако один теолог ищет плоть, другой – дух, третий – Божественную энергию. Среди протестантов и католиков есть и те, кто прав, и те, кто ошибается. Это относится к сути их как духовного явления, их целям и пути реализации этих целей.
Ведущая роль мировоззрения того времени в процессе познания бытия способствовала дальнейшему развитию теологических знаний и препятствовала их развитию в сфере практики. Мировоззренческий характер античной науки в своих исходных предпосылках не предполагал деятельного познания вещественного мира. Впоследствии, в эпоху Нового времени, все изменится: совершится отречение от духовности и восторжествует эмпирика.
Волевые методы овладения природой, стремление во что бы то ни стало исправить или усовершенствовать сложившиеся отношения взаимосвязи части и целого, что характерно для цивилизации Нового времени, исключались структурой античного миропорядка. На них был наложен запрет. Другая крайность – полное снятие запрета или бездуховное осмысление вещественного мира. Каждая из этих крайностей вносила свой вклад в ноосферный риск.
В моральной сфере нет следов внеморальной сути души. Функция моральной оценки присуща всему человечеству. Такая оценка имеет и широкий диапазон, и крайние полюсы – антиподы одной и той же моральной функции души, а мотивы и динамика функций души в своих противоположностях в историческом плане существенно изменялись: с одной стороны, «что мое – мое, а чужое – тоже мое, если я украду – это хорошо, если у меня украдут – это плохо», с другой – высшие формы самопожертвования и милосердия в христианском мире (особенно в начальный период). Именно в силу всеобщего характера моральной функции души возникали нравы и общепринятые обязательные нормы общежития, т. е. устойчивые формы жизни и социальных