Лекс сделал больно. Нет, не физически. На ней не осталось ни следа от его прикосновений. Но он своими действиями оставил серьезную моральную травму. Это больнее. Ведь она доверяла ему. Она и подумать не могла, что он сможет ей навредить. Черт, да она любила его.
Даже не верится. Неужели он не остановился, если бы вовремя не вмешался Фролов? Неужели он действительно сделал бы это? Ник… Она и не думала, что сможет его остановить. Она не думала, что он ее послушает. Что позволит Лексу просто уйти в свою комнату, особо не пострадав.
Но… Он послушался. Он, черт, просто оставил его, бросил, словно он был заразным, как тряпичную куклу. Ник никогда в своей жизни никого не слушал, разве что Блэка. Потому что не слушать Блэка опасно для жизни.
А тут лишь она. Та, которую он никогда и не воспринимал всерьез, считая наивной маленькой сестренкой Влада Волкова. Лиса не знала, почему так произошло и на самом деле это мало ее волновало, она просто была рада, что получилось его остановить вовремя. Может, она попала на хороший день в его календаре или что-то в ней заставило его сжалиться.
Выйти из комнаты было жизненно необходимо, потому что желудок возмущенно урчал, требуя пищи. Алиса выбрала такое время, когда обычно все сидят по комнатам или в библиотеке, делая уроки, а в столовой или кафешке вряд ли кто-то есть, так что можно пойти и нормально поесть.
Надев на себя модные джинсовые шорты с завышенной талией и черный топ, потому что искать какие-либо «приличные» вещи было слишком лень, как, впрочем, и наносить хоть какой-то макияж на лицо. Пусть эти «элитные» говорят о ней все, что вздумается. Сейчас просто плевать.
Идя по пустому коридору, она думала о том, что будет дальше.
С ней и Лексом.
Она понимала, что он совсем не контролировал себя. Она прекрасно знала, что в здравом уме Самойлов никогда не навредил бы ей. Но он выпил. Он нарушил свое собственное слово. Он клялся, что не будет пить. Чего же стоят его клятвы, обещания? Ничего, судя по вчерашней ситуации. Где гарантия того, что это не повторится?
– Отец, Блэк именно такой, как ты и рассказывал, импульсивный неконтролируемый агрессор, – послышался чей-то знакомый голос. – Но я нашел его слабые места, лучший друг Никита Фролов, и я практически уверен в том, что он неравнодушен к Клариссе Ковалевой. Я еще наблюдаю за этим.
Алиса остановилась, как вкопанная, прислушиваясь к разговору. О чем это они разговаривают? Она не могла посмотреть, кто это говорит, потому что так она бы выдала себя, а ей хотелось послушать. Она могла поклясться, что слышала уже этот голос.
Он был знаком ей. Или же похож на чей-то знакомый.
– Я понимаю, отец, – снова послышался злополучный голос. – Я постараюсь сделать так, чтобы это можно было выдать за несчастный случай. А потом