«Главное правило гласит: прелюдия долгой не бывает. Дай почувствовать женщине, что она подарок для тебя, и самое сильное твое желание – доставить ей удовольствие».
Да, он этого и хотел: не только брать, но и отдавать, в полной мере.
Дальше – пустырь с котлованами под застройку коттеджей. Хлюпанье луж под ногами, хотя дождя не было неделю. Вязкий песок, строительные блоки, куски арматуры – ничто не могло замедлить бег Глеба. Он выскочил со стройки на улицу, остановился на мгновение – и его окатило волной белого света, словно героя игры, перешедшего на новый уровень – зажглись фонари.
«Первый раз невероятно важен. Научи ее получать удовольствие от близости с тобой еще до того, как она станет женщиной. Желание должно оказаться сильнее страха перед болью», – Ксения сидела на краешке кресла. Она не касалась Глеба, но находилась так близко, что запах ее тела дурманил, притягивал, будоражил и рождал желания, которым еще не было названия.
Не останавливаясь, Глеб перемахнул через забор школы и в жидком свете далекого фонаря едва ли не на ощупь нарвал с клумбы цветов, которые уже закрылись на ночь. Помчался дальше – через заборы, канавы.
Эта женщина совсем не была похожа на его Принцессу – ниже ростом, мягче, округлее. Если Лана напоминала ручей, то Ксения – полноводную реку. В ручье хочется резвиться. В реку – нырнуть с головой.
«Да, прелюдия долгой не бывает, а вот поцелуй… – Ксения машинально коснулась пальцами своих губ, слегка надавила – и сердце Глеба захлебнулось. – Поцелуй затягивать не стоит. Не задерживайся на одном месте, не давай ей сосредоточиться на своих ощущениях. Пусть кажется, что твои губы и руки везде одновременно».
Образы оживали, мелькали кадрами перед глазами и отзывались во всем теле. Они так захватили Глеба, что он едва не пропустил поворот.
«Слушай ее дыхание. Оно учащается, когда женщина испытывает удовольствие, и замедляется, когда ощущения идут на убыль. Тогда исследуй другую часть ее тела…»
Остановился только у кирпичного дома Ланы. Собака, яро залаяв, бросилась к забору, до хрипоты натянула цепь.
– Тихо, Пират! Свои! – строгим шепотом отозвался Глеб.
Свет в спальне Ланы не горел.
Глеб поднял с земли камешек и запустил в окно.
Тишина.
«Не трать время и силы на вопросы: “Тебе нравится, тебе не больно?” Следи за ее дыханием и телом. Они все тебе расскажут».
Еще один камешек.
Глеб сел на скамейку, машинально потрепал цветы. Он готов был еще раз сбегать домой и вернуться – столько внутри скопилось энергии. И все это приходилось держать в себе.
А ведь Ланы могло и не быть дома. Сказала же, что уедет…
«Не бойся экспериментировать с ее грудью. У всех чувствительность разная, поэтому используй губы, зубы, язык – и следи за реакцией».
Глеб вскочил. Развернулся, заложил руки за голову, щелкнул шейными позвонками.
«Опускаемся ниже.