Он говорил много, но главного так и не сказал.
– Яше-то помощь оказали?
– А как же! Вы же сами видели, как четко сработали наши врачи. Операция была сделана без промедления, врачи сделали все, что смогли...
– Все, что смогли? Вы хотите сказать, что Яшу спасти не удалось?
– К сожалению, травма оказалась очень серьезной и, как говорят врачи, несовместимой с жизнью...
Ну вот, что и требовалось доказать. Яшу все-таки зарезали, а его печень забрали для последующей пересадки...
– Какие врачи? – не без ехидства спросила Лариса.
– Как это какие врачи? Наши врачи, которые оперировали Жереха.
– И как много у вас врачей?
– Достаточно.
– Достаточно для чего? Для санаторного лечения курортников или для проведения сложной нейрохирургической операции?
– И для того, и для другого, – не моргнув глазом ответил Крыжов.
– У вас есть нейрохирург?
– Ну, я точно не знаю, но специалисты у нас достаточно компетентные.
– В области чего?
– В области лечения, понятное дело.
– Лечение – это одно, а операция – несколько другое. А у вас и хирурги, и операционная...
– Да, и мы этого не скрываем! – расплылся в дурацкой улыбке Крыжов. – Наш пансионат расположен на пересеченной местности, сами видите: горы, ущелья, крутые спуски, дно у моря неровное, вышка опять же. Мало ли что может произойти. И, к сожалению, происходит. Поэтому мы вынуждены иметь свою собственную операционную, и хирург у нас есть, и травматолог, а как же иначе? Все для вас, отдыхающих, для вашего блага!
Говорил он красиво, но за его словами не чувствовалось правды. Хотя, по сути, ему можно было верить. Пансионат находится на значительном расстоянии от города, отдыхающих много, травмоопасная местность, да и мало ли какие чрезвычайные происшествия могут произойти – перитониты, бытовая поножовщина, пятое-десятое. Чертова вышка на особом месте. Так что в принципе это благое дело, держать при пансионате хирургическую бригаду. Но Лариса-то знала, для чего при профилактории существует операционная, ей глаза не отвести.
Крыжов скорбно вздохнул:
– Сегодня мне придется разговаривать с матерью покойного, ставить ее в известность о смерти сына. Сами понимаете, это все не для слабонервных...
– А что, Яшина мать не знает о смерти сына?
– Нет, пока нет... Дело в том, что она старая больная женщина. Яша был ее поздним, к тому же единственным ребенком. Мы так боимся, что ее сердце не выдержит...
– Придется ставить ей новое сердце, – неожиданно для себя озвучила свои мысли Лариса.
– Простите, что вы сказали? – подозрительно глянул на нее Крыжов.
–