Эрлин из Красного Дома. Екатерина Бакулина

пятится. Это так страшно, что хочется заорать. Она видела это не раз – такой взгляд, такое лицо. Не Хёнрира, конечно, своего мужа. Когда тварь берет верх.

      Пятится. Все сжимается внутри. И крик встает поперек горла, она слишком хорошо помнит: «Заорешь – убью! Только посмей кого-то позвать!» Но нужно защищаться, Эрлин пытается выставить щит, приготовиться. Она всегда знала, чего ожидать от мужа, но не понимает, чего ожидать сейчас. Аред насиловал ее, но что если Хёнрир сразу убьет.

      Хёнрир медленно встает и идет на нее, шаг за шагом… у него дико, по-звериному, вытягивается лицо. Резкие нечеловеческие движения, словно у куклы… Жажда крови.

      Сейчас бросится.

      Нет…

      Эрлин судорожно прижимает к себе ребенка… хоть его защитить! Паника накатывает.

      Не понимает, что ей делать сейчас.

      И, видимо, как-то сильно сжимает руки, Бьярни просыпается и громко, обижено кричит. Ему страшно тоже, страх Эрлин передается.

      И словно звенит натянутая струна. Что-то рвется.

      Хёнрир дергается, разом зажмурившись и развернувшись на месте, в сторону. Трясет головой. Потом трет глаза.

      Он очнулся?

      Что теперь…

      Эрлин смотрит на него и боится поверить.

      И только когда он снова поворачивается к ней, она видит его глаза… совсем нормальные, человеческие глаза, а не глаза зверя, – она всхлипывает.

      – Эрлин? – тихо, чуть хрипло говорит он. – Как ты?

      – Все хорошо, – так же шепотом говорит она.

      Ноги подгибаются.

      Все хорошо.

      Сигнальная нить. Бьярни еще связан с Хёнриром, и его боль, его плач – смогли дернуть и разбудить.

      – Испугалась? – спрашивает Хёнрир. Ее ужас и ее паника отражается в его глазах.

      – Да, – говорит Эрлин.

      Губы дрожат. Глаза начинает щипать от слез, еще немного и она разрыдается, не сможет справиться со слезами.

      Хёнрир чуть подается вперед, к ней, но замирает.

      – Я не успел вовремя проснуться, – говорит он, словно оправдываясь, не понимая, что делать теперь. – Устал, вырубился… и сознание не успело проснуться раньше зверя.

      Едва-едва слышно, глядя ей в глаза.