В Бога Алексей не верил, как и большинство его сверстников, и кары небесной за святотатство не боялся. Вон большевики – все церкви, все хранилища разграбят, кресты с куполов сбросят, в церквях склады и мастерские устроят и больше семидесяти лет у власти пробудут. Алексей сомневался, что ему удастся прожить столько.
Время, проведенное в колонии, ожесточило, научило надеяться только на себя, быть волком-одиночкой. Решив так, спросил Фросю:
– Хочу в Москву уехать. Там богатых никто толком не щипал. Ты со мной?
– Чего я там не видела? Останусь.
– Дело твое.
Голому собраться – только подпоясаться. Проблема была в другом – поезда между Петроградом и Москвой ходили крайне нерегулярно, расписания не было. Паровозы и подвижной состав изношены, ремонта давно не видели. Выяснив все обстоятельства, Алексей решил экспроприировать машину. Действовал нагло. Увидев возле какого-то учреждения с красным флагом у входа машину с водителем, подошел, распахнул дверцу, уселся на переднее сиденье. Шоффер (именно так тогда писалось) от такой бесцеремонности на минуту впал в ступор. Потом открыл рот, чтобы отругать нахала и выгнать, а Алексей ему под нос ствол пистолета.
– Я из ЧК! Поезжай!
Водитель выбрался из автомобиля, крутанул заводную ручку, занял место за рулем. Слово «ЧК» действовало безотказно и грозно, подкрепленное оружием. Водитель тронул машину. В салоне холодно, изрядно трясет. Да и то – проезжая часть булыжная, да еще комья замерзшего снега. После революции и большевистского переворота улицы убирались скверно – и снег и кучи мусора.
– Куда едем? – осторожно спросил водитель.
– На Московский тракт. Потом скажу, куда.
– А далеко ли?
– Ты слишком любопытный!
– Бензина мало, как бы не встать на дороге, – стал оправдываться шофер.
– Заправимся, – разрешил Алексей.
К его удивлению, водитель остановился у аптеки, вернулся с двумя жестяными банками, перелил содержимое в бензобак, жестянки вернул в аптеку.
– Верст на сто ноне хватит.
Для Алексея снова удивительно. Только что заправил в бак двадцать литров и сто верст всего проедет? М-да, прожорливы моторы были. Выбрались из города. Шоссе никто не чистил, а наверное, и техники такой еще не было, вроде грейдеров. Большинство проезжающих – на санях, на конной тяге. С трудом, буксуя и завывая мотором, удалось преодолеть полсотни верст за три часа, потом машина увязла. И сколько ни пытались ее вытащить, узкие колеса все сильнее проваливались в снег. Уже начинало смеркаться. Алексей мысленно стал себя ругать, что ввязался в авантюру. Надо было ждать на железнодорожном вокзале поезда, хотя бы в тепле. Справа от шоссе виднелась железная дорога, стоял семафор. Водитель, обреченно вздохнув, лопатой начал отбрасывать