– Именно так. Да смотри, чтобы они не разбрелись. Я буду через несколько дней.
Отшельник снял плащ с крючка у двери и без каких либо иных объяснений вышел за порог.
"Ну, это уж никуда не годится, – обиженно подумал Тнайт. – Сколько можно оставлять меня одного среди всех этих сорняков и вишен?" Ему и самому требовалось кое-что выяснить. Он вышел из дома и окинул взглядом заросли кроличьего сорняка. Ксооты слонялись по саду, поглядывая на Тнайта кровавыми колечками. Его осенило.
– Вы же потерпите без меня денёк-другой? – спросил он, поглядев на ксоотов. – "Раз отшельник ушёл, ему не узнать, что и меня здесь не будет", – Тнайт аккуратно подтолкнул первого попавшегося уродца к двери. – Не всё ж вам в траве шататься.
Когда последний ксоот переступил через порог, подмастерье тихонько затворил дверь и запер её на ключ.
Глава 3. Можно толковать долго, а можно сказать одним словом
– Кто-нибудь принесёт мне… – заворчал Ойтеш, потирая глаза, но замолчал, вспомнив, что он не дома. Не то что не дома – вообще не пойми где. Он очнулся от беспокойных сновидений возле сломанной полусгнившей изгородки. Попытался встать, ухватился рукой за необтёсанный колышек и вогнал в палец здоровенную занозу. В попытке вытащить негодницу он затолкал её ещё дальше. Разжалованный королевский заместитель отрывисто захныкал, наградил сонным неприветливым взглядом окрестности и не нашёл ничего гостеприимного в том, что увидел. Пустая выложенная плитами дорога тянулась между мрачными строениями.
Зрением Ойтеш обладал неважным. Минувшей ночью он долго плёлся наугад в потёмках. Когда продолжать путь было уже глупо, Ойтеш остановился и уснул там, где остановился. Как оказалось утром, силы оставили его в канаве у забора. Рядом не оказалось никого, кроме заросшего слегка седеющими волосами и щетиной пьянчужки. Он донельзя походил на бродячего кота, разве что коты не горлопанят трактирные песенки. Он и сейчас невнятно бормотал одну из них.
– Прошу прощения, – Ойтеш махнул пьяному рукой. – Где я сейчас нахожусь?
– В канаве, я полагаю, – ответил тот, и, споткнувшись, брякнулся на зад. Запахнув тряпичную, по всему видать, очень уютную курточку, он поёжился.
– Ты думаешь, что это смешно? Почему здесь так отвратно? И где тут можно поесть? Да встань же ты. Где я?
– В Дерваре, – хриплый голос пьянчужки прозвучал торжественнее некуда. – Где ещё можно поглазеть на столь любопытные виды, – он развёл руками. – Как тебе это нравится?
Ойтеш ещё раз осмотрелся. Теперь Дервар не понравился ему ещё пуще, чем когда его глаза только-только очнулись ото сна.
– А если бы я захотел отогреть замёрзшие пальцы и пообедать, к кому мне стоило бы обратиться?
Пьяница громко сморкнулся и задумчиво сплюнул.
– Что у тебя есть?
– Ничего.
Ойтеш показал пустые ладони. Будто бы всё самое ценное обычно хранят именно там.