Мне обидно за свою Страну. Мне обидно, что простых людей в моей Стране не уважают и считают за идиотов. Мне обидно за то, что народ моей Страны живёт в бедности и нищете. Мне обидно, что в моей Стране про ветеранов вспоминают только на 9 мая. Мне обидно, что Страна, в которой я живу, развязывает, учувствует и поддерживает никому не нужные войны.
Я бы с большим удовольствием не стал писать эту книгу, но наступило такое время, когда творчество и искусство обязано вспомнить о своей способности говорить правду и возбуждать остывшие или сдавшиеся умы.
Эта книга – мой гражданский манифест. Приятного чтения.
Предупреждение
Данными произведениями Автор не призывает к осуществлению экстремистской деятельности, не стремится нарушить права на свободу совести и вероисповедания, не оскорбляет представителей власти, не пропагандирует наркотические средства, психотропные вещества или их прекурсоры, растения, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, и их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, не призывает к осуществлению террористической деятельности, не оправдывает и не пропагандирует терроризм, не осуществляет незаконное изготовление и оборот порнографических материалов или предметов, не склоняет к совершению самоубийства; также Автор не предполагает любой другой умысел, караемый: статьей 110.1 УК РФ, статьей 148 УК РФ, статьей 205.2 УК РФ, статьей 242 УК РФ, статьей 280 УК РФ, статьей 282 УК РФ,статьей 319 УК РФ, статьей 6.13 КоАП РФ.
Разъяснение:
Все события книги – вымышленные. Книга описывает события в стране Грусстии.
Совпадение с реальными людьми, историями и географическими данными – случайны.
Автор просит не отождествлять персонажей, которые говорят от первого лица с самим Автором. Это сделано в исключительно изобразительных целях.
Автор не призывает к осуществлению противоправных действий, караемых УК и КоАП РФ.
Так проcто
Стены шатра, в котором спали дети и вожатые, колыхались среди беспокойной степной травы. Просачиваясь через щели в палатке, муравьи взбирались на Гришин спальник и направлялись к его рюкзаку, на лямке которого остался след шоколада.
Гришу разбудили легким толчком в плечо. «Твоя очередь дежурить, Енот» – сказал Геркулес, которого на самом деле звали Витей, и вышел обратно наружу. Мальчик сел и осмотрелся: на противоположном конце шатра, где царила абсолютная тишина, спали вожатые, чуть ближе горел свет налобных фонариков – ребята играли в карты, накрывшись спальниками. Сквозь щель в двери пробивался свет лагерного костра. Ступая, словно неопытный канатоходец, среди голов и раскинутых рук товарищей, Гриша оказался снаружи.
Где-то там, в темноте ниже по склону, плескалась вода, которая несколько часов назад стала спасением для отряда, совершившего десятикилометровый марш-бросок через раскаленную хакасскую степь от основного лагеря до привала у горы Суханиха. Вожатые говорили, что пить воду категорически нельзя, но, если начистоту, Гриша сделал пару глотков.
Ребята сидели вокруг костра и негромко пели вместе с вожатым. Лагерные композиции и реликтовые песни групп девяностых, ДНК которых, кажется, идентична геному каждого русскоговорящего, знал каждый из отряда. Некоторые приезжали в лагерь только ради того, чтобы попеть под звёздным небом. Енот сел напротив Моряка, молодого вожатого, который играл на гитаре. Чуть поодаль, куда практически не падал свет костра, неумело пытались целоваться Мимоза и Кент.
Не прекращая петь, Моряк посмотрел на Гришу, затем на убывающий костёр. Мальчик всё понял и, пропав в глухом мраке на несколько секунд, вернулся с парой сухих поленьев.
Моих знаний по астрономии вряд ли хватит, чтобы рассказать вам, что было на небе в ту ночь. Скажу лишь, что там было очень красиво и просторно: без облаков, пыли и городского света. Постоянно падали старые и загорались новые звезды, а верхние слои атмосферы, преломляя космический свет, дарили ощущение, что среди звёзд летают инопланетные корабли.
Енот схватил товарища вместе с карематом, на котором он спал, и оттащил подальше от костра; он так активно ворочался во сне, что чуть не укатился в остывающие угли. Моряк ушел в шатер, позвав на смену следующего вожатого.
Дети хихикали. Их мало беспокоило, что происходит в мире и их родной стране. Им не было важно, кто прав, кто виноват, сколько стоит нефть и стоит ли вообще. Не считая местечковых конфликтов, которые решались быстро, они были счастливы. Детям было далеко до покорения мира, хотя недавно они и взобрались на вершину; далеко до выбора жизненного пути, многочисленных разочарований, проб, ошибок и побед. Ребят интересовало только то, сколько они получат завтра апельсинов и ложек походного «торта» – поломанного в крошки печенья, щедро залитого сгущёнкой.
Стало светать: от протоки повалил густой туман, застревавший в змеиных норах и исхудавшем к августу топляке. В километре на Восток от лагеря гнила туша утонувшей коровы, которую