Засыпая к рассвету. Любава Романова

желания, ни морального права. Мне нужно было освободиться от навязанного, всё лишнее меня сковывало, не давало нормально дышать. Лишней оказалась родительская опека.

      Казалось бы, самое простое – это разговор с мамой, самое сложное – принять решение. Произошло всё как в анекдоте, наоборот.

      – Подумать только! Куда ты собралась?

      – Вы же сами хотели, чтобы я зажила своей жизнью.

      – Нормальной жизнью, Лена! Мы хотели, чтобы ты вышла замуж, успокоилась, поправилась в теле…

      – Наверное, у нас разное понимание о том, что такое нормальная жизнь. Я не хочу так, как хотите вы. Позволь мне самой, наконец, принимать решения! И мне нравится быть худой.

      – Поступай, как знаешь. Всё равно, месяц – три, и ты вернёшься.

      Потом она зачем-то расплакалась. Смотрелось как-то неестественно. Отглаженная блуза даже дома, юбка-карандаш, слёзы – я очень не хотела в тот момент быть в чём-то на маму похожей. Папа молча стоял и смотрел на эту сцену. Его старые тренировочные штаны сильно контрастировали с одеждой мамы, словно Барби и клоун Карандаш разыгрывали какой-то странный сюжет. Сестра была единственной, кто меня понимал.

      Моя новая съёмная квартирка находилась возле станции «Савёловская» Московского метрополитена, она была намного ближе к центру. Девятнадцатый этаж немного пугал высотой. Но моя основная работа теперь находилась в десяти минутах ходьбы от неё. Это существенно экономило мой самый важный ресурс – время. Более страшной жилплощади у меня не было, и никогда не будет, надеюсь. Но то было необходимо.