возможным в такой ситуации способом. Хорошо, что жуки не умеют кричать. Я уверен, что он кричит от боли, так же, как сейчас кричит всё во мне – от его боли, от его безысходности, от того, что у него уже нет шансов на жизнь. Всё мое сердце – это один сжатый в комок камень. Один удар. Я постараюсь сделать это очень быстро, чтобы он был избавлен от предсмертной агонии. Хорошо, что ты стоишь спиной ко мне и не видишь эту гримасу отчаяния на моем лице. Нога опускается на половину ещё живого тельца, и слышится хруст. Один точный и быстрый удар. Внутри меня всё ревёт и стонет, что-то рвется, струна за струной. Прости меня. У тебя не было шансов спастись. Я лишь завершил твою агонию. Мои глаза сухи – я плачу где-то внутри, где-то глубоко, там, где колодцы моих глаз возьмут эту влагу. Смерть. Она повсюду. Закрадывается под кожу. И сидит там. Молча наблюдая. Сколько ещё я возьму на свою душу, прежде чем она освободится? У меня нет ответов. Я начинаю буквально физически ощущать тошноту. Мне плохо от произошедшего. Меня подташнивает, ладони превращаются в ледышки. Руки мои трясутся. Мы идем дальше.
