Она вздохнула и покачала головой, улыбаясь:
– И ничего. Надоели. Оба. Короче, так – если не заткнетесь, я пойду за мороженым без вас.
– Эх, Обнорская, ничему тебя жизнь не учит, – искренне огорчился парень, – в твои-то годы закрытую сессию не мороженым отмечают.
– А чем, Киреев? – полюбопытствовала Анфиса, состроив наивную мордашку.
– Алкоголем как минимум. Походом в клуб, пьянками-гулянками, не знаю. Травкой из кальяна.
– Вот это тебя занесло, Леш! – восхитилась Анфиса. – А что, мне нравится! Кир, давай сегодня забуримся в клубешник? Ну пожалуйста!
Кире не очень хотелось тащиться куда-то вечером, тем более что как раз вчера она наткнулась в Сети на «произведение» очередного неизвестного автора: это был рассказ среднего размера, разумеется, на английском… Ей хотелось почитать, но, представив, как мать с отцом по очереди (а то и вместе) врываются к ней с вопросами: «Чего сидишь дома?! А что читаешь? А может, лучше погуляла б?», Кира подумала, что вечер в клубе окажется как нельзя кстати.
– Я бы не отказалась, – улыбнулась она. – Только без травки в кальяне.
– Ура! Мама Чоля наконец-то решила покончить с затворничеством! – начал кривляться Леха. Кира с Анфисой только закатили глаза.
2.
Вроде бы он выспался. Даже как будто отдохнул.
Кирилл еще немного полежал с закрытыми глазами. Это была особенность его организма: он просыпался почти мгновенно, не открывая глаз. И сейчас, лежа неподвижно, прислушивался к себе – не сломано ли что-нибудь? По ощущениям кости были целы.
Вчерашний бой оказался несколько… изнуряющим. Противник был силен – настоящая гора мышц! Но Кирилл уже давно уяснил себе: в поединке важен не вес и количество силы; важны ловкость, изворотливость, умение заранее просчитывать ходы противника, чтобы вовремя среагировать на неожиданные выпады, отбить их и при этом не понести урона.
Всего этого у Кирилла было в избытке. А еще – переполнявшая его злость, ярость. Ненависть. Чувства, толкающие на участие в самых отчаянных поединках. Он осознавал, что просто гибнет, снедаемый разрушающей озлобленностью на людей и весь мир в целом. Захлебывался своей ненавистью. И ничего не мог с ней поделать.
А сегодня вдруг захотелось чего-то… расслабляющего.
***
Ей было откровенно скучно: ни веселый гогот одногруппников, ни бесконечные шутки Киреева не могли поднять настроения. Кира буквально перед выходом из дома зацепилась рукавом вязаной блузки за дверную ручку. Вроде бы мелочь, а… отчего-то стало неприятно.
– Может, я не пойду, а? Мне расхотелось…
– Обнорская, не ной! – повелительный тон подруги не вселил оптимизма в Киру. – Давай ты не будешь портить мне вечер! Тем более с нами идут ребята со второго потока.
– Анфиса, если я пойду с тобой, то своим унылым видом, боюсь, испорчу настроение не только тебе. И вообще, видишь, сама судьба дает мне знак – «Не ходи-и!». Вон, даже дверные ручки цепляются.
– Обнорская,