Кристина снова замялась при моём приближении. Карандаш она уже отложила и вместо него накручивала на палец длинный каштанового цвета локон. Прогресс телефонного интима? Или простая тяга к разнообразию? Почему-то мне показалось это важным и я уже собирался её спросить, но громкий голос Николая меня опередил:
– Макс, слышь, погнали покурим! Всё равно шляешься тут без дела. – он стоял возле выхода на лестницу и кричал через весь зал, даже не задумываясь, что босс услышит и ему это не понравится.
Хороший он парень. Умел себя подать. Дорого, красиво. Всегда в модной, брендовой одежде, со смартфоном последней модели. И фигуру поддерживал в отличном форме. Только машины не хватало, но это дело молодое. Со временем и её купит. Главное, что он уже чётко понимал, какую жизнь хочет.
Сколько мы были знакомы, а я так и не понял до конца, таилось ли что-то глубокое за мышцами, будто точёными из камня. Верил, конечно, что под показной наивностью Коля скрывал недюжий ум. Такие люди не могут быть глупыми, иначе простой истины они бы не увидели. Но подтверждений этому я пока не находил.
И ещё одна загадка настойчиво подтачивала образ его, сложенный из моих убеждений. Я не мог понять, что забыл он в нашей компании. Коля привычнее смотрелся бы в кресле модного стартапера или, на крайний случай, биржевого брокера в идеально подогнанном костюме и с улыбкой беспринципного хищника. Но никак не на стульчике рядового сотрудника. Менеджера в отделе пролонгации договоров.
На предложение я согласился с ходу и пошагал мимо Кристины дальше.
Курилка находилась на пролёт ниже офиса. Мне спуск давался с трудом, так что уходил я туда надолго, но редко. На площадке между лестницами стояло списанное кресло, того и гляди готовое развалиться, да пепельница из обрезанной бутылки с месячным запасом окурков. Хоть самую малость улучшить условия нам не позволяли снующие между этажами инспекторы пожарной безопасности. Раньше было лучше. Нам выделяли целую комнату с прекрасной вытяжкой и двумя диванами, с телевизором, с набором глянцевых журналов возле кофейного автомата. Но потом закон запретил всякий комфорт для курильщиков и низверг нас до уровня школяров. Снова, как в давно забытой юности, пришлось щемиться по углам, бесконечно оправдываясь. Я так делал в детдомовские годы и не подозревал, что снова придётся остерегаться неожиданных проверок.
Коля выждал, пока я спущусь и займу место, затем достал тёмно-коричневую сигарету с серебристой полосой и закурил.
– Ну что, Максюта, как жизнь молодая? – спросил он, глубоко затянувшись. С утра мы ещё не здоровались. Он опоздал, а я увлёкся работой и никого вокруг не замечал.
– Да так. Отчёт вот сдал, – ответил и последовал его примеру. Закурил.
– Отчёты, отчёты, отчёты… вот так всю жизнь, брат. Всё отчитываемся перед кем-то. А когда,