– Вот досада! А я хотел было отправить тебя в Вилье-Эллон.
– Ничего страшного, генерал. То, что я должен там сделать, – это срочно?
– Очень срочно!
– Хорошо, я могу сходить в Вилье-Эллон – всего-то четыре лье леском – и вернуться к вечеру. Каких-то восемь лье. Мы куда больше на охоте протопывали, мой генерал.
– Договорились, Мокэ. Я дам тебе письмо к господину Коллару, и ты отправишься.
– Да, и я отправлюсь, генерал.
Отец встал с кровати и написал письмо господину Коллару. Письмо было составлено в таких выражениях:
Дорогой Коллар!
Отправляю к вам своего дурачка-сторожа, вы его знаете; он воображает, будто какая-то старуха морочит его ночи напролет, и, чтобы покончить с этой вампиршей, он хочет просто-напросто ее убить. Но поскольку правосудие могло бы счесть такой способ своевольно избавляться от затруднений неподходящим, я отправляю его под каким-то там предлогом к вам. Вы же, под предлогом, что он вам пришелся по душе, отправьте его к Данрэ из Вути, который пошлет его к Дюлолуа, который, под предлогом или без оного, пошлет его к черту, если захочет.
Короче говоря, нужно, чтобы его путешествие длилось минимум пару недель. Через две недели мы переедем и будем жить в Антийи, и тогда, поскольку он уже будет вдали от Арамона и, вероятнее всего, по дороге его кошмар исчезнет, матушка Дюран сможет спать спокойно – чего бы я ей не советовал, пока Мокэ проживает в окрестностях.
Он принесет вам с дюжину бекасов и зайца, которых мы подстрелили вчера на охоте в болотах Валю. Тысячу теплых пожеланий вашей красавице Эрмине и тысячу поцелуев дорогой крошке Каролине. Ваш друг
АЛЕКС. ДЮМА
Мокэ отправился в путь через час после того, как письмо было написано, и возвратился через три недели уже в Антийи.
– Ну как, – спросил отец, видя его бодрым и в добром здравии, – как там мамаша Дюран?
– Хорошо, мой генерал, – ответил сияющий Мокэ, – она оставила меня в покое, старая кротиха; похоже, она имеет власть только в округе.
VII
После кошмаров Мокэ прошло двенадцать лет. Мне уже минуло пятнадцать.
Это было зимой с тысяча восемьсот семнадцатого на тысяча восемьсот восемнадцатый год.
Увы! Десять лет назад мой отец умер.
У нас больше не служили ни садовник Пьер, ни камердинер Ипполит, ни сторож Мокэ.
Тогда мы уже не жили ни в замке Фоссэ, ни на вилле Антийи; мы проживали в Виллер-Коттре в маленьком домике на площади, напротив фонтана, а моя мать держала табачную лавку.
Еще там продавался порох, дробь и пули.
С молодости я уже был заядлым охотником.
Только я охотился – в прямом смысле слова – лишь тогда, когда мой двоюродный брат, господин Девьолен, лесничий из Виллер-Коттре, благоволил отпросить меня у матери.
В остальное время я браконьерствовал.
На оба случая, охоты и браконьерства, у меня было чудесное одноствольное ружье, которое прежде принадлежало принцессе Боргезе, и на нем был выгравирован ее вензель.
Его