А вот после школы Андрей отчебучил сюрприз. Он не пошёл поступать в институт на инженера, а поступил в Художественное училище имени Строганова. Родители и умилялись, поступить в институт, они не признавали слова училище, в который конкурс до небес, это что-то. И удивлялись, откуда у ребёнка такие способности, рисовал Андрей, и правда, великолепно. В кого? Ну не было в родне ни писателей, ни художников. Вся известная родня или держалась за землю, или же за какое-нибудь из ремёсел, а тут такое.
***
Ничего страшного не случилось. Окончил Андрей Строгановку и попросился распределить его в ту самую детскую художественную школу, в которую его привели родители. Распределили, причём с удовольствием, мало кто добровольно шёл на такие места, силком толкать приходилось.
И стал, теперь уже Андрей Николаевич, преподавателем в детской художественной школе. Получилось, сначала его учили, как надо кисть держать, а теперь он учит, как бы долг возвращает.
***
– А вот и Любовь Григорьевна! – вдруг воскликнул Александр. – Дворничиха. Она обнаружила Уварова.
К лавочке уверенной, хозяйской походкой шла женщина лет около пятидесяти. На таком расстоянии сложно было рассмотреть черты лица. Единственное, что поддалось взгляду, женщина была плотной, этакой крепко, чисто русской комплекции.
– Про Андрея я тебе позже доскажу, если интересно конечно. – сказал Александр.
– Конечно, расскажи, очень интересно. И не ради дела, а просто интересно. – согласился Иван.
Глава IV
Дворничиха подошла, поздоровалась. Иван встал навстречу, тоже поздоровался, представился. Ты глянь, и дворничиха выглядит ну если не хозяйкой медной горы, то императрицей вверенного ей двора – к бабке не ходи.
Да и сам двор. У Ивана возникло такое чувство, что он попал хрен его знает в какое будущее, туда, где победил коммунизм. Ну, сами посудите: двор чистенький, каждая травиночка на месте. Участковый, хоть в качестве эталона на всероссийском смотре полиции показывай. Бомжи сначала мусор собирают, потом идут подрабатывают, а уж потом покупают настойку боярышника или водку палёную и пьянствуют. Местные алкаши если и пьянствуют, то делают это в строго ограниченных участковым, и наверняка дворничихой, рамках. Что-то по типу боевого приказа: шаг в сторону, расстрел.
А ведь у нас как? У нас считается нормальным, чтобы крышку канализационного люка те же бомжи на металлолом спёрли. Чтобы в подъездах лампочек не было. Чтобы водку продавали не когда тебе хочется, а когда начальство считает нужным. И, что интересно, никто не возмущается, привыкли.
***
– Николаича нашёл Антоша, – присев на лавочку начала рассказывать дворничиха. – это бомжик наш. Они, – Любовь Григорьевна благодарно посмотрела на участкового. – это всё Степаныч, помогают мне убираться. Около мусорных