– Ты все-таки обгорела, – констатировала Сомова, заглянув в каюту. – Это очень опасно. Хотя с твоей кожей…
«Просто уйди! Ты прекрасна, спору нет. Возвращайся на палубу, покажи во всей красе свое великолепное тело», – подумала Алекс, кисло улыбнулась и спряталась за солнечными очками.
– Будешь болеть вечером, – не отставала Варвара.
– Буду. Варя, я хочу на берег. Попрощайся за меня, пожалуйста.
– Кто тебя держит, – дернула плечами Варвара и вышла, пробормотав: – Была бы честь предложена…
Сомова хохотала на палубе громче всех, Борис декламировал Низами, откупоривая новую бутылку:
О виночерпий, наполняй бокал,
Налей вина, чтоб дух мой воссиял.
Блаженный ток в крови моей бурлит,
Лаская душу, сердце обновит.
Компания замечательно проводила время, можно отправляться в обратный путь. Через четверть часа Алекс была на пирсе, матрос отсалютовал и лихо развернул моторную лодку в сторону яхты. Алекс помахала ему на прощание, в последний раз взглянула на слепящие волны, лениво покачивающие яхту, и отправилась в отель. Никто не заметил, как она сбежала. Одинокая потерянная песчинка.
Ник проследил за вернувшимся матросом. Итак, его русалка не отправилась кататься с черноглазым матросом, а просто сбежала. Как всегда. И с чего он взял, что сбежала? Ее вечно приходится куда-то насильно тащить. Она уходит, как только надоест. Вот теперь наскучила прогулка на яхте, устала от их общества – отправилась отдыхать, даже не попрощавшись.
Незадолго до ужина ей позвонила Сомова. Свое приветствие начала с упреков, что нормальные люди так не поступают, даже если будут истекать кровью… Потом сменила гнев на милость и похвасталась:
– А мы собрались в город. Там есть ресторан, где подают спиртное.
– Здорово. Рада за вас. Хорошего вечера.
Оскорбленная Сомова невнятно пожелала приятных сновидений и отключилась. Алекс намазалась кремом с головы до пят и провалилась в сон. Солнце просто сделало свое дело, она ни о чем и ни о ком не думала.
Ник остановился у ее двери. Тихо. Алекс с ними неинтересно, даже не скрывает этого. Не капризничает, не кокетничает, разговаривает тихо, смотрит открыто, слегка прищурившись, и никогда не смеется. Сомова в подпитии становится злой, болтливой, постоянно говорит про Алекс, ей не дают покоя личная жизнь, внешний вид, происхождение «подруги». «Детдомовские сиротки по определению не могут быть из хороших семей, – заметила как-то Варвара. – Отсюда и комплексы, не дающие возможности просто и естественно вести себя в обществе. Притащила с собой чемодан книг и умничает».
Потоптался под дверью в нерешительности и пошел к лестнице. У него тоже комплексы. И принципы. Он никогда не заводил романов с замужними женщинами. Но эта женщина застряла занозой в голове. А Борис пообещал: «Как только «очаруешь» мисс Совершенство, станет неинтересно, и страсть моментально потухнет. Это же просто курортный роман!»
Алекс