Поняв, над чем она смеется, я страшно сконфузился.
Но она тут же протянула мне руку.
– Простите, – сказала она.
– Нет, поделом мне, – ответил я. – Во мне слишком много мальчишества. Но не в этом дело. Мы действительно должны разобрать этот хлам. Если вы подъедете со мной в лодке, мы попробуем справиться с этой задачей.
В ближайшие часы мы мирно работали. Она удерживала лодку на месте, а я возился со снастями. Какая это была путаница! Гардели, шкоты, бурундук-тали, ниралы, ванты, штаги, запутываясь все больше и больше, раскачивались от ветра и волн. Я перерезал только там, где это было необходимо. Подводил длинные канаты под реи и мачты, вытягивал гардели и шкоты, складывая их на дне лодки. Работая, я скоро промок до костей.
Освободив и паруса, я разложил их на берегу для просушки. Мы с Мод страшно устали. Хотя мы сделали немало, результаты нашей работы не казались значительными.
Когда на следующее утро мы приступили к работе, стук моего молотка привлек Ларсена.
– Кто там? – крикнул он.
При звуке его голоса Мод, словно ища защиты, придвинулась ко мне и положила руку мне на плечо.
– Добрый день, – ответил я.
– Что вы там делаете? – спросил Вольф Ларсен. – Собираетесь потопить мою шхуну?
– Наоборот, ремонтирую ее, – ответил я.
– Но, черт возьми, что вы там ремонтируете? – озадаченно спросил он.
– Готовлю все необходимое, чтобы поставить на место мачты, – небрежно ответил я, как будто это была самая простая вещь на свете.
– Вы положительно стали на ноги, Горб, – произнес Вольф Ларсен и на некоторое время умолк.
– А знаете ли, Горб, – снова окликнул он меня, – вам этого не сделать.
– Нет, сделаю, – возразил я, – я уже начал.
– Но это мой корабль, моя частная собственность. Что, если я вам не позволю?
– Вы забываете, что вы уже не прежний большой кусок жизненной закваски, – ответил я. – Когда-то вы были им и могли меня сожрать, как вы любили выражаться. Но обстоятельства переменились, и теперь я могу сожрать вас. Закваска перестоялась.
Он рассмеялся отрывистым, неприятным смехом.
– Вы используете против меня мою же философию. Но смотрите не ошибитесь, недооценивая меня. Предупреждаю вас для вашего же блага.
– С каких это пор вы стали филантропом? – спросил я. – Согласитесь, что вы непоследовательны, предостерегая меня для моего блага.
Он пропустил мимо ушей мою насмешку и сказал:
– А если я сейчас захлопну люк? Вы не проведете меня, как тот раз в кладовой.
– Вольф Ларсен, – внушительно произнес я, впервые называя его по имени, – я не способен застрелить беспомощного, безоружного человека. Вы доказали мне это, к моему и к вашему удовольствию. Но теперь я предупреждаю вас, и не столько для вашего, как для собственного блага, что при