– Ты что, б…, старлей, твою мать, думаешь, что раз в Афган едешь, то тебе все по х…?! Да я тебя, да ты у меня… – У обозленного и брызжущего слюной ЧВС не хватало слов, он почти задыхался, покраснев как рак, глаза налились кровью.
Александр быстро просчитал ситуацию, справедливо придя к выводу, что из этого роя не выйдет ни… Он прекрасно понимал, что, назвав Рудина просто генерал-полковником без подчеркивания его «членства», он уже страшно его оскорбил, поскольку тот сам любил говаривать: «генералов до х…, а ЧВС в округе – один!»
Вдобавок чего стоила тирада о Генсеке, о необходимости борьбы с кумовством… На тот период, очевидно, здоровье пожилого генерала было не ахти.
– Старлей, ты, и ты – тоже! – это он к Сашке и Роману одновременно. – Идите на…! Я, б…, похлопочу за обоих, чтоб не возвратились из Афгана! Вы у меня туда попадете, где о куске белого хлеба раз в полгода в газетах читают… – задыхаясь от праведного партийно-политического гнева, хрипел выживший из ума старикан.
Не дослушав о том, куда их пошлют следующим матюгом, Саша с товарищем стремглав выпрыгнули из высокого кабинета, выдохнули, переглянулись и радостно заржали, чем чрезвычайно удивили офицеров, томившихся в приемной – никто не помнил случая, чтобы после нахлобучки у ЧВС кто-то вообще кисло улыбался, не говоря уже о том, чтоб хохотал.
А Александр с Романом действительно радовались, потому что избежали участия в долгоиграющей и абсолютно бессмысленной процедуре, условно называвшейся «собеседованием». Оно сводилась к тому, что перед отправкой на войну офицеров-политработников, как это говорят, до слез пытали на предмет знания материалов партийных съездов, пленумов и конференций; руководящих писем, памяток и указаний; инструкций, наставлений и рекомендаций и тому подобное, и так далее, и прочая-прочая-прочая…
С какой целью это делалось, Александр не знал. Про себя, шутки ради, он решил, что бредятина эта необходима лишь для сохранения жизни и здоровья офицера-политработника. Дескать, пока он будет читать и переписывать руководящие документы, да еще и старательно конспектировать работы классиков марксизма-ленинизма, руководителей партии и правительства, готовясь к политзанятиям, не будет времени воевать, стрелять, бегать-ползать, то есть – принимать непосредственное участие в боевых действиях…
Самолет в Ташкент вылетал утром. Группа молодых офицеров-политработников была в сборе, на войну отбывали организованно и четко, согласно руководящим указаниям партии.
Взаимоотношения в группе заменщиков наладились не сразу. Большинство правильно отреагировало на десантную затею в кабинете ЧВС – они ободряли Александра, с пониманием относились к «долбанным парашютистам» (как их теперь называли). Другая, меньшая, часть офицеров поначалу пыталась даже устроить парашютистам настоящую обструкцию: дескать, нельзя такое вытворять – нарушать партийную дисциплину, нагло противоречить