Неспешно приблизились к реке, вода была быстрой, сильной и прохладной, пришлось рассупониваться и форсировать водную преграду дважды: кое-что из снаряжения довелось поднимать над головами, чтобы не намокло. Переправились на вражеский берег, где саперы и остались – минировать пляжи.
Тихонько, тоже по-волчьему, пошагали дальше, к кишлаку, выглядывающему сквозь тьму и дымку в призрачном свете луны, которая временами выныривала из-за туч. Пройдя несколько десятков шагов, Хантер выбросил вверх левую руку – дескать, всем стоять – и приложил к глазам ночной бинокль. Остановились. Баскаков, приблизившись вплотную к пленнику, приставил штык к его горлянке.
Химерический лунный пейзаж предстал перед глазами: пшеница, «казацкая могила», колеи от техники, кружившей здесь днем, далее – пожарище. Кишлак мерцал светляками от углей дневного пожара, доносился запах гари. Никаких признаков присутствия противника… Внезапно ударил мощный артиллерийский залп большого количества орудий и реактивных установок.
Залегли. С той стороны, куда пошла армейская колонна, небо засияло, как во время победных салютов – армейская артиллерийская группа начала работать по духовским укрепрайонам, расположенным вдоль линии государственной границы. Стало намного светлее и вместе с тем опаснее. А вот разговаривать теперь можно было в полный голос.
Ползти, точнее – передвигаться на карачках, было очень неудобно, груда оружия и амуниции мешала быть пластунами, пшеница лезла за воротник, копоть забивала рот, нос и глаза, в голове роились дурные мысли о кобрах и других змеях, имеющих здешнюю прописку, логово, и переживающих сейчас весьма агрессивный брачный период. Вскоре мрачные мысли остались позади – группа удачно достигла своей цели.
На «казацкой могиле» все осталось, как и было днем, лишь «духи» прибрали своих «жмуров». Засаду решили устроить согласно всем писаным и неписаным правилам.
Одну МОН-100 Хантер выставил на управляемый подрыв близ памятного кяриза, другую старший сержант Логин установил немного далее, в уходящей в обход кишлака колее от гусянок бээмпэ Дыни. Упертый Лом лично проверил установку обеих «монок», обложил мины со всех сторон пластами земли и самым тщательным образом замаскировал пшеницей. Провод, шедший от них на КП Хантера, Лом заставил Наваля заглубить почти на метр.
На вопрос – зачем так глубоко, Лом лишь туманно ответил, что, дескать, именно так его учили еще в учебке. Окопы принудили копать опять-таки безотказного Наваля, начавшего углубляться в планету под неусыпным контролем татарина Баскакова. Благодаря его «педагогическим» способностям, работящий афганец соорудил посреди склона три укрытия, из которых можно было стрелять с колена. На самом «пупке» Логин, заменяя экскаватор, собственноручно рыл двойной окоп для стрельбы из пулемета.
– Мурьета, Болгарин,