Наконец был сдан и последний экзамен, аттестаты отправились в типографию, а девчонки – по салонам красоты, как теперь назывались бывшие парикмахерские.
Гром грянул в самый разгар торжества.
Ольга тщательно рассчитала удар. Полагаться на случай было не в её характере, поэтому утром она позвонила именно той из своих подруг, относительно которой можно было не сомневаться: даже в радостных хлопотах та не сможет отказать себе в удовольствии довести сенсацию до сведения всех выпускных классов – и как бы между делом обронила:
– А кстати, ты знаешь, кто нам чуть было не сорвал выпускной?
– Выпускной? – эхом отозвалась та, и Ольга уловила в её голосе растерянность. Бедняжка не отличалась сообразительностью, так что пришлось напомнить ей о недавнем происшествии.
– Ну, та жалоба в ГорОНО, когда чуть было не запретили устраивать вечер! – Ольга намеренно сгустила краски.
– Аааа! Да, конечно… А что, могли запретить? – в голосе её визави наконец появился интерес. – Ты это серьёзно?!
– Можешь мне поверить, вопрос стоял именно так. – Она выдержала паузу, давая время этой мысли овладеть тугим сознанием собеседницы. На линии повисла тишина, такая долгая, что Ольга была вынуждена её прервать: – Эй, ты там?
– Ничего себе! – раздалось в ответ. – И что? И кто же?
– Только смотри: никому не говори, что ты узнала от меня! Слышишь?
– Да-да, конечно. Могила! Так кто?!
Ольга выдержала паузу, чувствуя, как её собеседница буквально сучит ногами от любопытства и нетерпения.
– Мне удалось случайно узнать, что телегу накатала мамашка Рогозиной.
– Да нууу?!
– Представь себе! – Ольга была довольна: теперь дело в шляпе, можно не сомневаться, что «сенсация» ещё до наступления вечера будет известна всем трём выпускным классам. Поэтому она быстро свернула разговор. – Ну, ладно, давай. Мне пора на укладку.
У Саши никогда ещё не было такого платья. Мать расстаралась: раздобыла бирюзовый шифон, нашла умелую и расторопную портниху, и теперь платье висело на плечиках, подвешенных к люстре – такое прекрасное, что в это трудно был поверить. А внизу, у письменного стола, стояли белые лодочки на невысоких каблуках-рюмочках – слава Богу, не на «шпильках»! На этот раз даже Елена Степановна не стала настаивать на своих излюбленных «шпильках»: выдержать на них всю ночь было немыслимо. Правда, Саша знала, что девчонки обычно берут с собой «сменку» – пару любимых кроссовок или стоптанные старые босоножки, чтобы идти в них встречать рассвет. Но она и мысли не могла допустить, чтобы осквернить это восхитительное платье вульгарными