Объектив камеры снова направился на зеленую лодку, которая стояла на том же месте. Девушка кому-то чего-то говорила, болтая свесившимися руками и плеская ладонями по воде.
«Чего она там разъясняет? – с любопытством размышлял Гюнтер. – И кто там ее внимательно слушает».
Сам Гюнтер не был поклонником таких поз, и способов, которые нарисовало его воображение для предполагаемого спутника этой любительницы позагорать. Но решил рассмотреть все, что позволит его оптика. Не бросать же такое захватывающее наблюдение. Лицо у девицы было приятное, несколько не соответствовало тонкими чертами довольно пышной фигуре. Длинные каштановые волосы были несколько растрепаны и спадали по плечам, часть прилипла к спине – она, возможно купалась, или намазалась чем-то.
«Давай же двигай, разверни ты эту свою лодку! – думал Бонакер, – Дай же посмотрю что там у вас делается».
Потом его вдруг обожгла мысль – а что если она увидит, что на холме кто-то стоит и пялится на нее через, здоровенный объектив? Тут же он оторвал взгляд от видоискателя и огляделся, сопоставив видимые размеры людей и объектов, разбросанных по округе. После этого он успокоился. Находившиеся намного ближе люди выглядели как маленькие фигурки, и можно было лишь разглядеть, стоит человек, сидит или лежит. До лодки было километра полтора – это расстояние Гюнтер вычислил, взглянув на карту в телефоне и сопоставив расположение некоторых островков.
Колено, на которое был оперт объектив затекло, и Бонакер решил немного размяться, потоптался взад-вперед, потом взглянул на густой кустарник позади себя. Сходив в туалет, Бонакер возобновил свои наблюдения.
«Наконец-то!» – радостно подумал Гюнтер. Свешавшиеся плетьми руки далекой фигурки потянулись