Девушка, побледнев, поднялась с места и обняла мать. В это время в кабинет вошёл Уралов и произнёс:
– Возникли какие-то проблемы?
Крупнов печально улыбнулся.
– Проблема с улетевшей на Лесные поляны «бабочкой», да к этому факту добавляются и другие. И вот теперь ломаю голову, как поступить в данной ситуации. Хотя в отношении другого лица вопросы не возникли бы. Наручники на руки и в камеру.
Алла ещё больше прижалась к матери. Та задумалась, а потом, ухватившись за соломинку, произнесла:
– А может, твоя «бабочка» улетела к бабушке.
– Да, – сказал Уралов, – а почему бы и нет. Мы можем это проверить, позвонив ей прямо сейчас.
– Звоните, – кивнул головой прокурор.
Ольга Николаевна подскочила с места и, дозвонившись до родителей, сказала:
– Алло, бабушка, ой, извини, мама, тут у меня от городских дел голова кругом. Как ваши дела? Ладно, потом поговорим. Тут Алла обеспокоена. Она потеряла свою «бабочку»… Ты меня обрадовала. Завтра обязательно прямо с утра отнеси её к прокурору. Он ради любопытства хочет увидеть эту редкую вещь. Пока! – женщина положила трубку и улыбнулась, – ура! Мы можем быть свободны. «Бабочка» у бабушки.
– Не спешите, – прокурор покачал головой, – допрос только начинается. Теперь я хочу услышать ответ на главный вопрос, – Крупнов посмотрел на Аллу, – вы убили Механошина?
– О, Господи! – девушка содрогнулась и замахала руками, – мне от одного уже этого вопроса плохо. Нет, нет и нет!
– А я ограничусь одним словом «нет», – Ольга Николаевна лишь слегка взмахнула рукой.
Прокурор развёл руками.
– Мне остаётся лишь, как положено, оформить протоколы допроса с подробными показаниями о вашем пути с момента рождения и до сего дня и отпустить вас на свободу.
Женщины тяжело вздохнули, смиренно покачав головами.
Когда все формальности были соблюдены и женщины во главе с Ураловым пошли на выход, Крупнов вдруг спросил:
– А сколько всего «бабочек» было в посылке?
Ольга Николаевна остановилась, медленно повернула голову к прокурору и произнесла:
– Три.
– Итак, товарищи, прошу снова занять свои места, чтобы продолжить допрос.
Женщины опять тяжело вздохнули и смиренно развели руками. А потом Уралова посмотрела на дочь и спросила:
– А действительно, куда подевалась третья брошь?
– А я разве тебе не сказала, что перед отъездом в город я её подарила Вере Пономарёвой, – Алла пожала