Тем не менее, они чокнулись и вместе выпили. Василина раскраснелась и стала шёпотом объяснять персональной слушательнице, с которой располагалась тет-а-тет, про пятую сферу. Иван же как будто ещё больше побледнел, чуть погрустнел, почал новую бутылку и обратился к Сергею:
– А ты, душа моя, чем порадуешь? Творишь или всё на посылках?
– На посылках никогда не состоял, – спокойно ответил тот, а творчество вещь многогранная и многоязыкая. Снимаем сейчас фильм, даже маленький сериал на историческую тему («С кем работаешь?» – перекинул Михаил Александрович, готовый одобряюще кивнуть на всякое имя) … С Викентьевым, это питерский… Детектив с любовною подоплёкой разворачивается на фоне революции. Много интерьерной работы; но и пейзажные съёмки. Есть там такая линия: герой бежит от преследования, где-то скачет, где-то пробирается, и в глухой среднерусской деревеньке встречает своего настоящего отца. Ну, это ещё наброски… А я музыку оформляю. Много музыки…
– Далась вам эта революция, – издали врезался один из пожилых гостей. – Мало, что ли, наснимали?
– А вы знаете, – тут же парировал Сергей, – что в рейтинге зрительского интереса среди исторических тем именно эта – на первом месте? Революция и гражданская война.
– Как классно! – вздохнула Олеся. – А у нас – лекции, натура, графика, и опять, и опять. Материаловедение…
– Это же начало! – воскликнул Сергей. – Вот получишь первую настоящую работу…
– Музыки? – Иван, наконец, отреагировал. – Музыка в современном кино?
Его музыка прозвучала, как только что от Олеси материаловедение. Сергей недоумённо кивнул.
– Какой бред! – провозгласил Иван. – Пошлейший бред.
Сергей смотрел на него так, будто сам только что доказывал, что Солнце вращается вокруг Земли.
– Я допускаю исключения, – вдруг смилостивился Иван, – нарочно музыкальные фильмы со вставными пьесами, Перселл у Тарковского или детские комедии. Во всех этих случаях музыка отдельный, самостоятельный, хотя и тесно связанный с идеей элемент. Но музыка в серьёзном, слабосолёном… то есть слабожанровом кино – да ты только посмотри и послушай. Ведь это же костыли для инвалидов, заэкранный гогот для дураков, смайлики для зомби, жвачка для хоккейных тренеров, – вот что это такое! Музыка – что она делает? – симулирует чувства, маскирует пустоту видеоряда, подсказывает тупому зрителю, какие эмоции он должен испытывать, и какую мысль выражает режиссёр. Возьми старые фильмы – их невозможно смотреть именно из-за этого дидактического, за шиворот держащего зрителя музыкального цербера. А что делаете вы?! Да музыка в этом смысле, если хочешь знать, это преступление против эстетики!..
Даже разойдясь против Сергея, Иван почему-то смотрел на Антипа, смотрел по-прежнему ясно и трезво, и, вопреки голосу, грустинка в его твёрдо-голубых глазах, такого цвета, в который, по мечте северянина,