Это была вытянувшаяся в сладострастном порыве голая дама из серебристого металла. Если ей нажать на интимное место, то изо рта вырывалось пламя. Огромная струя. И вот это сокровище Клипа потерял из-за книжонки Фоминго. Клипу посадили в такси на переднее сиденье, чтобы он мог зачитывать куски своей исторической прозы водителю, а нас не трогал. Цифры на счетчике замелькали, как палочки в руках барабанщика. Клипу все это не занимало нимало, он неожиданно захлопнул Фоминго и весело сказал:
– Будем брать Куликово поле! Будем брать…
Мы даже не возражали: надо – возьмем. Какие проблемы? Взять Куликово поле? Да ерунда. Тех же шапкозакидательских настроений на завтрашний вечер придерживались болелы, обгонявшие нас с флагами и шарфиками. Когда подъехали к гостинице, счетчик настрекотал на сорок долларов. Высветились, конечно, турецкие деньги, но водила уверенно сказал, что это и есть сорок долларов по курсу. Тютелька в тютельку. Клипа дал пятьдесят. Водила убедил, что у него нет сдачи. На том и расстались.
Фрагмент 23. Накурил на приключения
Клипа забронировал отель с мудреным названием – «P.Loti». Клипа сказал, что это похоже на «плати!». По части денег у Клипы фантазия работает. Номера оказались достойными. У меня сингл, а на себя Клипа отчего-то пожадничал – утрамбовался в дабл вместе с Ванечкой. Видимо, чтобы было кого использовать в качестве слуги. Пока я знакомился со своим номером, Клипа снова полез в книгу, а Ванечка по заданию жены пошел на шопинг с длинным списком. Почти со свитком. Я в результате остался один на один со Стамбулом. Обменял двести долларов, чтобы чувствовать себя уверенно, и двинул вдоль трамвайных путей. Под вопли рыжих и конопатых англичан. Они за своего приняли – за один и четыре. Потому что я в майке «Ливера». Я не болею за «Ливер» – просто ненавижу итальянцев. Все эти «Лацио», Ди Канио, Матерацци и прочие – один сплошной фашизм. Итальянцы – смазливые подонки. Вот в чем их фишка. Лупят друг друга по ногам, а потом целуются, как голубые. А потом опять – по ногам. И так до бесконечности. И одни «низы». Бесчеловечные, душераздирающие «низы». А я «низы» не люблю. Это получается, что болеешь против игры. Чтобы не забивали. Для тех, кто ставит на «низы», лучше всего, чтобы матч начался и сразу закончился. А какое тут удовольствие? Да, кстати, об удовольствиях…
Запах чего-то запретного раззадорил ноздри, и я стал искать его источник. И нашел. У кладбища. Конечно, мусульманские покойники и их надгробные камни так благоухать не могли, поэтому я шмыгнул в арку, разделявшую кладбище на две равные части. На арке было многозначительно написано «Mistic Waterpipe Garden». А на плитах кладбища развлекались кошки. Я разлегся на пестром пуфе, мне принесли кальян, и тут все стрессы и печали улетучились вместе с дымом в просмоленном потолке