Вся детская литература – это притча о далёком «доме инициации», в который архетипический «дядя Фёдор» удаляется от родителей и живёт в нём – самостоятельный, солипсичный и сильный, словно пресвитер Иоанн, окружённый говорящими животными и сундуками с золотом. Молодые верят, что где-то на планете существует место, свободное от повседневных законов, пут и обязательств. Они его ищут и часто находят – за краем социума, в подземных переходах и на дальних железнодорожных станциях. Где кончается обыденная жизнь и начинается яркая смерть (сладкая как любовь, инкрустированная арабесками приключений). Они ходят по краю, поэтому энергии у них до чёрта – чувства обостряются, архетипы просыпаются, пульс колошматит, сексуальная энергия бурлит.
Мы каждый день видим этих спартаковских болельщиков, бродящих по электричкам без цели, они ходят туда, а потом обратно, как учёные коты, как заводные кукушата. Старшее поколение мирно спит на лавках, они своё отходили. Они уже не помнят, что там за поворотом есть тайный дом, где очень хорошо и весело. Где танцуют и поют.
Русское наречие «Там» идеально подходит для обозначения сказочного «Дома посвящения», полюса мечты наших детей. Полюс «Там» противоположен энтропии мира сего – нашему царству «Сям».
Там всегда горят огни – Там праздник и бесконечные каникулы. Там братство и любовь, море свободы, света и счастья. Там на золотом чемодане сидит хозяйка – Пеппи длинныйчулок (непременный атрибут тайного дома – золотой чемодан). Чужие из «Сям» Там не ходят. Полицаев Пеппи длинныйчулок вышвыривает вон, а с ворами пляшет ночь напролёт, напоследок одаривая их щедрой монетой. Вот пример для мальчишек и девчонок, отправляющихся в «детский крестовый поход». Есть на свете Иерусалим, где мы заживём привольно и славно!
Там в тайном царстве господствует Слово – пароль, его знает Кибальчиш, но не ведает и не понимает ни одна взрослая буржуйская сволочь. Слово о тайне Золотого ключика. А взрослые будто коровы, каждый Божий день пережёвывают обман и враньё!
В тайном доме отменены старые запреты и общественный гнёт, Там запрещено равнодушие, Там говорят на «птичьем» языке, там мучают и испытывают, Там водится золотишко. «Дома инициации» первобытных народов прорастают сквозь детские сны. И юнцы ведут себя так, будто человеческое общество вообще ни на йоту не изменилось за десятки тысяч лет.
Детские