Пожилой журналист, стоящий прямо перед столом, вздохнул:
– Марина Ивановна, вы извините, но это из области фантастики…
Степанова твердо ответила:
– Ничуть! Если Президент захочет начать расследования по фактам, знаете, сколько украденных денег обнаружится? Их и на пенсии, и на армию, и на жилье, и на питание солдат, и на медикаменты с оборудованием вот в такие госпиталя хватит! Вопрос только один, а захочет ли Президент заниматься этим? У нас в армии давно бытует мнение, что он сам в этом погряз.
Молчание длилось больше минуты. Затем один из операторов не смело задал следующий вопрос:
– Марина Ивановна, если станете депутатом, с чего вы начнете?
– Я буду бороться за армию! Я сделаю все, чтобы вывести на чистую воду тех политиков, кто отдавал глупые приказы в 92-ом, когда армию заставили уйти из Чечни и оставить чеченцам оружие. Почему в 94-ом из-за дурости и амбиций кинули на штурм Грозного неукомплектованную армию, а потом играючи обвинили ее в бездарности и недееспособности? Пора спросить политиков за пролитую кровь российских военных при штурме предгорий Кавказа, когда армия побеждала, но ее заставили отступить, потому что кто-то еще не достаточно заработал на крови солдат. За моей спиной находится знамя 131-ой майкопской бригады, попавшей в окружение и мужественно оборонявшейся от превосходящих сил дудаевцев. Есть и моя крошечная заслуга в том, что они вырвались из окружения. Но за кровь погибших кто-то должен ответить! Тот, кто даже не позаботился снабдить подробными картами Грозного войска, зато кинул их в пекло.
– Марина Ивановна, не боитесь, что депутатам не понравятся ваши слова?
Это был снова тот же бородатый. Он с одобрением смотрел на нее. Глаза под очками блестели. Весь его вид говорил о том, что он полностью с ней согласен. Марина улыбнулась мужику:
– Мне с ними не целоваться!
Хохотали все, кроме Марины и Бредина. Журналисты наконец-то стряхнули с себя оцепенение, вызванное резкими словами в адрес самого Президента. Генерал наклонился к ней и сказал в ухо:
– Тебе этого выступления не простят.
Она шепотом ответила:
– Плевать я хотела на то, простят меня или не простят! Я хочу, чтобы армия жила, а не прозябала.
Когда шум немного утих, она продолжила:
– Я не скрываю, что став депутатом, стану драться с теми, кто довел армию до положения нищего с протянутой рукой. Наша армия достойна преклонения, а не унижения. Пока мальчишки поступают в военные училища, армия будет жить! И я сделаю все, чтобы слова «офицер» и «солдат российской армии» вновь зазвучали гордо. Есть в армии мужчины, и их большинство, которым дорога офицерская честь. Им горько и обидно слышать о себе гадости, которые льются с экрана, из радиоприемника, с газетных страниц. Но они не покинули позиций от обиды, они продолжают