К Кузе приехала только мать, отца он не знал, и она была у него единственным родным человеком. Она была совершенно уставшей от жизни доброй женщиной, искренне верующей в Бога и всю себя положившая на воспитание сына. Отца же парень совершенно не помнил.
Едва Кузе исполнилось пять лет, папку силой забрали в психиатрическую больницу и положили там в специализированный стационар. Парень до сих пор не знал, за что именно его батя оказался в дурке. От разных людей до него доходили слухи, что отец вроде бы кого-то зверски замочил и на этом фоне совершенно слетел с катушек.
Несмотря на старания Кузи что-либо об этом выяснить, ничего конкретного он так и не узнал. Все, что было ему известно – отец умер от мощной дозы нейролептиков, которые ему назначил молодой и неопытный врач, так как папка съел прямо в палате горячо любимую данным доктором медсестру, предварительно ее выебав и превратив в куски мяса, распотрошив как свинью.
К Волку приехали оба родителя, а также музыканты его рок-группы, ярые и свободолюбивые металлисты, затянутые в кожу, обильно сдобренную заклепками и с причудливыми стильными прическами.
У кого-то волосы были просто длинные, у одного парня был ирокез, у другого кудрявые патлы стояли как у петуха, а единственная девушка группы имела обколотое пирсингом лицо и синего цвета пушистые космы с челкой и густо подведенные черной тушью выразительные глаза.
В данный момент ее миловидное лицо с восторгом таращилось на ротного Васю и, судя по прерывистому дыханию и полуоткрытым пухлым губам, телка уже неслабо так и откровенно потекла.
Ребята улыбались и показывали Волку его акустическую гитару, которой парень был несказанно рад. В армию его забрали прямо с концерта, не дав даже взять трусы, и ошарашенный Волк на тот момент уж точно меньше всего думал о музыке. Но теперь он по ней очень сильно соскучился и намеревался скрашивать вечера лихим гитарным музицированием.
К Боре приехали какие-то два бомжа, вонючая пожилая бомжиха и еще какие-то трое незнакомых алкашей. Они призывно махали парню руками, стаканами и рюмками, и демонстрировали сетку с тремя литрами дешевой водяры, буханкой хлеба и парой сорванных где-то в местных теплицах зеленых яблочек.
Боре до ужаса хотелось ебнуть, и он, сглатывая слюну, стоял и дрожал в предвкушении, готовый хоть десять раз принять присягу, лишь бы отпустили к корешам.
Судя по тому, какими маслеными глазами бомжиха смотрела на Васю, томно облизывая языком посиневшие от алкоголя губы, изрядно поеденные герпесом, красивый старлей понравился и ей.
К Сексу, кроме родителей, приехала бабушка, держащая в руках аппетитный пирог, а к Джафару не приехал никто. Его родители погибли