Ромка пробежал через арку, ведущую на улицу, и, запыхавшись, влетел в битком-набитый даже перед закрытием торговый центр. Немного поглазев на витрину со спортивным инвентарем, он направился в игрушечный отдел. Из динамиков, охрипших за день, все еще доносился звон колокольчиков: «Джингл бэллс, джингл бэллс…[11]». Огромный заводной Санта Клаус в красном коротком кафтанчике, подпоясанном широким черным ремнем, выбрасывал под звуки английской рождественской песенки смешные коленца. Вообще-то, просто так он не плясал, только если опустить в автомат денежку. Но все время находились взрослые, желающие потешить своих карапузов и не жалеющие монеток. Поэтому мелодия звучала практически беспрерывно, не давая Санта Клаусу передохнуть ни минутки. Ромка прямо-таки слышал пронзительный голос завучихи-«паучихи» Валентины Николавны, жалующейся на то, что в России все захватили иностранцы, что дети больше не хотят водить хороводы под «В лесу родилась елочка» и рассказывать стишки старому доброму Деду Морозу, которого окончательно вытеснили импортные Санта Клаусы.
Ромка подумал и решил, что она, наверное, все-таки чуточку права. Тем более, что мама тоже об этом говорила, только не так занудно, как их завуч.
Отстояв громадную очередь, он наконец-то добрался до прилавка и попросил у продавщицы «точно такую же елочную верхушку, какую сегодня нечаянно разбила мама», и еще два пакетика с конфетти: один с цветными блестящими кружочками, а второй – с серебристыми ромашками с золотой серединкой.
– А денег у тебя хватит, мальчик? – настороженно спросила хмурая усталая продавщица, которая к концу этого сумасшедшего дня уже еле-еле держалась на ногах. – Господи, ну неужели нельзя купить все заранее? Так нет же, норовят в самый последний момент. Плати скорей в кассу, а то мы уже закрываемся.
Выскочив из магазина, Ромка тут же распечатал пакетики с конфетти – вдруг продавщица ошиблась и подсунула ему какие-нибудь пошлые красные сердечки вместо ромашек. Ура! Все в порядке, не ошиблась. Ромка набрал полную пригоршню цветных кружков и серебристых ромашек и поспешил через арку к фонарю, чтобы полюбоваться их блеском.
Обычно у них в переулке было темно: тусклые фонари горели далеко не каждый день. Но сегодня, наверное, специально по поводу Нового года, на улице было светло и празднично – быть может, от искрящегося в свете фонарей снега. Невесомые снежинки порхали в воздухе, и в их, вначале беспорядочном, похожем на броуновское, движении постепенно вырисовывался все более узнаваемый танец. Ромка даже слышал их музыку – вальс. Как там мама танцует его? «Раз-два-три… Лыжи у печки стоят… Раз-два-три… Гаснет закат за горой…» Он неуклюже закружился, и, как всегда, на абсолютно ровном месте умудрился сам себе подставить подножку.
Падая, попытался схватиться за фонарный столб, но раскатанная ледяная дорожка оказалась прямо под ногами.
Ромка упал навзничь, стукнувшись