– Чем занимались там, – он в характерном жесте махнул головой, – за периметром. В деле написано были домохозяйкой?
– Да.
– Что же, больше никаких увлечений?
– Зачем вам….
– Андрей Петрович, – пригладив пальцами седые виски, назвался он. И продолжил:
– Работа у меня такая, Белла Аркадьевна.
Почему-то он упорно называл меня по имени-отчеству. Видимо, так ему просто нравилось.
– Пишу книги, – я решила не упираться.
Он хмыкнул:
– Творческий человек, значит? Это хорошо. В работе, что называется, пригодится.
Говорил он это серьезно или шутил, было не понятно, однако, совсем скоро, мне представилась возможность об этом узнать.
– Жди в коридоре, – неожиданно с имени-отчества он перешел на «ты», и, потеряв к моей персоне интерес, крикнул:
– Следующий.
В дверях появилась девушка. На вид ей можно было дать лет шестнадцать. Тонкая и хрупкая, со светлыми волосами и нежными веснушками на испуганном лице. Мы проводили друг друга взглядами, и я вышла из комнаты, оставив начальника колонии знакомиться с новой «жиличкой».
Приземистое здание местной администрации, недавно отремонтированное, внутри и снаружи, о чем свидетельствовали: чистая, еще не затертая бело-голубая обшивка фасада, новые, пластиковые двери и окна, а так же не выветрившийся запах масляной краски, остались позади.
Молчаливая, судя по лычкам, майор полиции сопроводила нас в общежитие. На территории их было два, но женская половина колонии обитала лишь в одном из них, в отдельном крыле, с отдельным входом. Мы поднялись на второй этаж.
– Алевтина, принимай новеньких, – как-то устало, без намека на приказной тон, сказала заместитель начальника, пропуская нас в комнату.
Навстречу поднялась женщина, одетая в спортивные трикотажные брюки темно-зеленого цвета и серую майку-боксерку.
Комната оказалась чистой и светлой: стены выкрашены в холодный голубой тон, на полу выстлан коричневый, под «дерево», линолеум, потолок со встроенными светильниками сверкал белизной. Так же, имело место одно большое пластиковое окно, без решеток; шесть, выкрашенных в тон стенам кроватей, две из которых, оказались, застелены, а так же несколько сдвоенных тумбочек между ними. У окна стоял небольшой стол с задвинутыми под него тяжелыми табуретами, а у входа, по разные стороны, два шкафа. Вся обстановка, была какая-то нежилая и видом напоминала казарму, где совсем недавно произвели ремонт.
– Кидайте шмотки сюда, – Алевтина показала на не застеленные койки, – и помогите шторы повесить. А то живем, как на вокзале!
***
Свинарник, являлся личным подсобным хозяйством колонии, и был построен еще в начале восьмидесятых, прошлого века. С тех пор, здесь мало что